Его понятия о чести, добре и правде перепутаны, его стремления мелки, круг зрения узок, страсти никогда
не сдерживаются рассудком, внутренняя сила, не находя себе правильного, естественного исхода, разражается только домашнею грозою.
Мы редко лучше черни, но выражаемся мягче, ловчее скрываем эгоизм и страсти; наши желания не так грубы и не так явны от легости удовлетворения, от привычки
не сдерживаться, мы просто богаче, сытее и вследствие этого взыскательнее.
Удав, видимо, хотел сдержаться, но вспомнил, как еще недавно русский сановник (русский-с!) исключил его из числа"знатных иностранцев", и
не сдержался.
Суслов. Сергей Васильевич! Я воротился… я понимаю, что должен извиниться перед тобой (Шалимову.) и перед вами. Я
не сдержался… Но меня давно возмущала она… Она и подобные ей — органически противны мне… Я ненавижу ее лицо, ее манеру говорить.
Неточные совпадения
Но едва только он успел принять серьезный вид и что-то пробормотать — вдруг, как бы невольно, взглянул опять на Разумихина и тут уже
не мог выдержать: подавленный смех прорвался тем неудержимее, чем сильнее до сих пор
сдерживался.
Он вошел с таким видом, как будто изо всей силы
сдерживался, чтобы
не прыснуть как-нибудь со смеху.
Но вот уже она совсем перестала
сдерживаться; это уже смех, явный смех; что-то нахальное, вызывающее светится в этом совсем
не детском лице; это разврат, это лицо камелии, [Камелия — здесь: женщина сомнительного поведения (от названия романа А. Дюма-сына «Дама с камелиями»).] нахальное лицо продажной камелии из француженок.
Движения его, когда он был даже встревожен,
сдерживались также мягкостью и
не лишенною своего рода грации ленью. Если на лицо набегала из души туча заботы, взгляд туманился, на лбу являлись складки, начиналась игра сомнений, печали, испуга; но редко тревога эта застывала в форме определенной идеи, еще реже превращалась в намерение. Вся тревога разрешалась вздохом и замирала в апатии или в дремоте.
— Я вот слушаюсь вас и верю, когда вижу, что вы дело говорите, — сказал он. — Вас смущала резкость во мне, — я
сдерживаюсь. Отыскал я старые манеры и скоро буду, как Тит Никоныч, шаркать ножкой, кланяясь, и улыбаться.
Не бранюсь,
не ссорюсь, меня
не слыхать. Пожалуй, скоро ко всенощной пойду… Чего еще!