Неточные совпадения
Если б не мать, они подошли бы, вероятно, к самым избам никем не замеченные: семейство сидело за обедом; тетка Анна, несмотря на весь страх, чувствуемый ею в присутствии мужа, который со вчерашнего дня ни с кем не перемолвил слова, упорно молчал и сохранял на лице
своем суровое выражение, не пропускала все-таки случая заглядывать украдкою в окна, выходившие, как известно, на
Оку;
увидев сыновей, она забыла и самого Глеба — выпустила из рук кочергу, закричала пронзительным голосом: «Батюшки, идут!» — и сломя голову кинулась на двор.
Вскоре перед ним сверкнуло маленькое озеро, окаймленное, как бахромою, купами ольхи, орешника и ветел. Еще минута, и показалась
Ока во всем
своем величии; еще шаг, и он очутился на тропинке у берегового углубления,
увидел площадку — эту площадку, заменявшую ему целую родину. Каждый предмет, попадавший на глаза, вызывал в душе его дорогие воспоминания. Ваня перешел ручей — свидетель детских игр…
И, однако, это отнюдь не значит, чтобы вера была совершенно индифферентна к этой необоснованности своей: она одушевляется надеждой стать знанием, найти для себя достаточные основания [Так, пришествие на землю Спасителя мира было предметом веры для ветхозаветного человечества, но вот как о нем говорит новозаветный служитель Слова: «о том, что было от начала, что мы слышали, что
видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни (ибо жизнь явилась, и мы видели и свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную жизнь, которая была у Отца и явилась нам), о том, что мы видели и слышали, возвещаем вам» (1 поел. св. Иоанна. 1:1–3).].
Неточные совпадения
Думая, что это было простое обаяние сна, которое сейчас же рассеется, он открыл больше глаза
свои и
увидел, что к нему точно наклонилось какое-то изможденное, высохшее лицо и смотрело прямо ему в
очи.
Безумно летают в нем вверх и вниз, черкая крыльями, птицы, не распознавая в
очи друг друга, голубка — не
видя ястреба, ястреб — не
видя голубки, и никто не знает, как далеко летает он от
своей погибели…
И Анисья, в
свою очередь, поглядев однажды только, как Агафья Матвеевна царствует в кухне, как соколиными
очами, без бровей,
видит каждое неловкое движение неповоротливой Акулины; как гремит приказаниями вынуть, поставить, подогреть, посолить, как на рынке одним взглядом и много-много прикосновением пальца безошибочно решает, сколько курице месяцев от роду, давно ли уснула рыба, когда сорвана с гряд петрушка или салат, — она с удивлением и почтительною боязнью возвела на нее глаза и решила, что она, Анисья, миновала
свое назначение, что поприще ее — не кухня Обломова, где торопливость ее, вечно бьющаяся, нервическая лихорадочность движений устремлена только на то, чтоб подхватить на лету уроненную Захаром тарелку или стакан, и где опытность ее и тонкость соображений подавляются мрачною завистью и грубым высокомерием мужа.
Тут чудится колдуну, что все в нем замерло, что недвижный всадник шевелится и разом открыл
свои очи;
увидел несшегося к нему колдуна и засмеялся.
Одиноко сидел в
своей пещере перед лампадою схимник и не сводил
очей с святой книги. Уже много лет, как он затворился в
своей пещере. Уже сделал себе и дощатый гроб, в который ложился спать вместо постели. Закрыл святой старец
свою книгу и стал молиться… Вдруг вбежал человек чудного, страшного вида. Изумился святой схимник в первый раз и отступил,
увидев такого человека. Весь дрожал он, как осиновый лист;
очи дико косились; страшный огонь пугливо сыпался из
очей; дрожь наводило на душу уродливое его лицо.