Неточные совпадения
Они сидели
в лучшем, самом уютном углу двора,
за кучей мусора под бузиной, тут же росла большая, старая липа. Сюда можно было попасть через узкую щель между сараем и домом; здесь было тихо, и, кроме
неба над головой да стены дома с тремя
окнами, из которых два были заколочены, из этого уголка не видно ничего. На ветках липы чирикали воробьи, на земле, у корней её, сидели мальчики и тихо беседовали обо всём, что занимало их.
Петруха отвёл дяде Терентию новое помещение — маленькую комнатку
за буфетом.
В неё сквозь тонкую переборку, заклеенную зелёными обоями, проникали все звуки из трактира, и запах водки, и табачный дым.
В ней было чисто, сухо, но хуже, чем
в подвале.
Окно упиралось
в серую стену сарая; стена загораживала
небо, солнце, звёзды, а из окошка подвала всё это можно было видеть, встав пред ним на колени…
За окнами небо было серое, скучное. Холодная мгла одевала землю, оседая на деревьях белым инеем.
В палисаднике пред
окнами тихо покачивались тонкие ветви молодой берёзы, стряхивая снежинки. Зимний вечер наступал…
Неточные совпадения
Помолчали. Розовато-пыльное
небо за окном поблекло, серенькие облака явились
в небе. Прерывисто и тонко пищал самовар.
Из полукруглого
окна были видны вершины деревьев сада, украшенные инеем или снегом, похожим на куски ваты;
за деревьями возвышалась серая пожарная каланча, на ней медленно и скучно кружился человек
в сером тулупе,
за каланчою — пустота
небес.
Подойдя к столу, он выпил рюмку портвейна и, спрятав руки
за спину, посмотрел
в окно, на
небо, на белую звезду, уже едва заметную
в голубом, на огонь фонаря у ворот дома.
В памяти неотвязно звучало:
На другой день он проснулся рано и долго лежал
в постели, куря папиросы, мечтая о поездке
за границу. Боль уже не так сильна, может быть, потому, что привычна, а тишина
в кухне и на улице непривычна, беспокоит. Но скоро ее начали раскачивать толчки с улицы
в розовые стекла
окон, и
за каждым толчком следовал глухой, мощный гул, не похожий на гром. Можно было подумать, что на
небо, вместо облаков, туго натянули кожу и по коже бьют, как
в барабан, огромнейшим кулаком.
Самгин подумал, что он уже не первый раз видит таких людей, они так же обычны
в вагоне, как неизбежно
за окном вагона мелькание телеграфных столбов,
небо, разлинованное проволокой, кружение земли, окутанной снегом, и на снегу, точно бородавки, избы деревень. Все было знакомо, все обыкновенно, и, как всегда, люди много курили, что-то жевали.