Старуха вздохнула и замолчала. Ее скрипучий голос звучал так, как будто это роптали все забытые века, воплотившись в ее груди тенями воспоминаний. Море тихо вторило началу одной из древних легенд, которые, может быть, создались на его берегах.
Мельник молчал, точно воды в рот набрал. Не дождавшись ответа,
старуха вздохнула, обвела глазами монахов, Евсея, встала и сказала:
Неточные совпадения
Ни дать ни взять юродивый, // Стоит,
вздыхает, крестится, // Жаль было нам глядеть, // Как он перед
старухою, // Перед Ненилой Власьевой, // Вдруг на колени пал!
— Ох, батюшка, осьмнадцать человек! — сказала
старуха,
вздохнувши. — И умер такой всё славный народ, всё работники. После того, правда, народилось, да что в них: всё такая мелюзга; а заседатель подъехал — подать, говорит, уплачивать с души. Народ мертвый, а плати, как за живого. На прошлой неделе сгорел у меня кузнец, такой искусный кузнец и слесарное мастерство знал.
— Как? — спросил Самгин, уверенный, что она оговорилась, но
старуха,
вздохнув, повторила то же слово:
— А — провизии нет, —
вздохнула старуха. — Охо-хо. Не знаю, чем кормить.
Старуха перекрестилась,
вздохнула и знаком показала, что не может говорить, чтобы дали ей пить.