Неточные совпадения
Саженях в пяти от нас земля на большом пространстве была покрыта толстым пластом чего-то густого, серого и волнообразного, похожего на весенний, уже начавший таять, снег. Только долго и пристально всматриваясь, можно было разобрать отдельные
фигуры овец, плотно прильнувших одна к другой. Их было тут несколько
тысяч, сдавленных сном и мраком ночи в густой, тёплый и толстый пласт, покрывавший степь. Иногда они блеяли жалобно и пугливо…
Неточные совпадения
Было нечто очень жуткое, угнетающее в безмолвном движении
тысяч серых
фигур, плечи, спины солдат обросли белым мохом, и вьюга как будто старалась стереть красные пятна лиц.
«У меня температура, — вероятно, около сорока», — соображал Самгин, глядя на фыркающий самовар; горячая медь отражала вместе с его лицом какие-то полосы, пятна, они снова превратились в людей, каждый из которых размножился на десятки и сотни подобных себе, образовалась густейшая масса одинаковых
фигур, подскакивали головы, как зерна кофе на горячей сковороде, вспыхивали
тысячами искр разноцветные глаза, создавался тихо ноющий шумок…
— Отчего же, Женечка! Я пойду и дальше. Из нас едва-едва одна на
тысячу делала себе аборт. А вы все по нескольку раз. Что? Или это неправда? И те из вас, которые это делали, делали не ради отчаяния или жестоко» бедности, а вы просто боитесь испортить себе
фигуру и красоту — этот ваш единственный капитал. Или вы искали лишь скотской похоти, а беременность и кормление мешали вам ей предаваться!
— А у нас в Казани, — начал своим тоненьким голосом Петин, — на духов день крестный ход: народу собралось
тысяч десять; были и квартальные и вздумали было унимать народ: «Тише, господа, тише!» Народ-то и начал их выпирать из себя: так они у них, в треуголках и со шпагами-то, и выскакивают вверх! — И Петин еще более вытянулся в свой рост, и своею
фигурой произвел совершенно впечатление квартального, которого толпа выпихивает из себя вверх. Все невольно рассмеялись.
Еще волосок; пауза; тихо; пульс. Затем — как по знаку какого-то сумасшедшего дирижера — на всех трибунах сразу треск, крики, вихрь взвеянных бегом юниф, растерянно мечущиеся
фигуры Хранителей, чьи-то каблуки в воздухе перед самыми моими глазами — возле каблуков чей-то широко раскрытый, надрывающийся от неслышного крика рот. Это почему-то врезалось острее всего:
тысячи беззвучно орущих ртов — как на чудовищном экране.