Неточные совпадения
Когда его увели, она
села на лавку и, закрыв глаза, тихо завыла. Опираясь
спиной о стену, как, бывало, делал ее муж, туго связанная тоской и обидным сознанием своего бессилия, она, закинув голову, выла долго и однотонно, выливая в этих звуках боль раненого сердца. А перед нею неподвижным пятном стояло желтое лицо с редкими усами, и прищуренные глаза смотрели с удовольствием. В груди ее черным клубком свивалось ожесточение и злоба на людей, которые отнимают у матери сына
за то, что сын ищет правду.
— Ничего. Ладно живу. В Едильгееве приостановился, слыхали — Едильгеево? Хорошее
село. Две ярмарки в году, жителей боле двух тысяч, — злой народ! Земли нет, в уделе арендуют, плохая землишка. Порядился я в батраки к одному мироеду — там их как мух на мертвом теле. Деготь гоним, уголь жгем. Получаю
за работу вчетверо меньше, а
спину ломаю вдвое больше, чем здесь, — вот! Семеро нас у него, у мироеда. Ничего, — народ все молодой, все тамошние, кроме меня, — грамотные все. Один парень — Ефим, такой ярый, беда!
Неточные совпадения
Степан Аркадьич с тем несколько торжественным лицом, с которым он
садился в председательское кресло в своем присутствии, вошел в кабинет Алексея Александровича. Алексей Александрович, заложив руки
за спину, ходил по комнате и думал о том же, о чем Степан Аркадьич говорил с его женою.
Здесь Чичиков, не дожидаясь, что будет отвечать на это Ноздрев, скорее
за шапку да по-за
спиною капитана-исправника выскользнул на крыльцо,
сел в бричку и велел Селифану погонять лошадей во весь дух.
После обеда господин выкушал чашку кофею и
сел на диван, подложивши себе
за спину подушку, которую в русских трактирах вместо эластической шерсти набивают чем-то чрезвычайно похожим на кирпич и булыжник.
Она взвизгивала все более пронзительно. Самгин, не сказав ни слова, круто повернулся
спиною к ней и ушел в кабинет, заперев
за собою дверь. Зажигая свечу на столе, он взвешивал, насколько тяжело оскорбил его бешеный натиск Варвары.
Сел к столу и, крепко растирая щеки ладонями, думал:
Потом он шагал в комнату, и
за его широкой, сутулой
спиной всегда оказывалась докторша, худенькая, желтолицая, с огромными глазами. Молча поцеловав Веру Петровну, она кланялась всем людям в комнате, точно иконам в церкви,
садилась подальше от них и сидела, как на приеме у дантиста, прикрывая рот платком. Смотрела она в тот угол, где потемнее, и как будто ждала, что вот сейчас из темноты кто-то позовет ее: