Неточные совпадения
Изредка в слободку приходили откуда-то посторонние люди. Сначала они обращали на себя внимание просто тем, что
были чужие, затем возбуждали к себе легкий, внешний интерес рассказами о местах, где они
работали, потом новизна стиралась с них, к ним привыкали, и они становились незаметными. Из их рассказов
было ясно: жизнь рабочего везде одинакова. А если это так — о чем же разговаривать?
Работал он усердно, без прогулов и штрафов,
был молчалив, и голубые, большие, как у матери, глаза его смотрели недовольно.
— На то и перепел, чтобы в сети попасть! — отозвался хохол. Он все больше нравился матери. Когда он называл ее «ненько», это слово точно гладило ее щеки мягкой, детской рукой. По воскресеньям, если Павлу
было некогда, он колол дрова, однажды пришел с доской на плече и, взяв топор, быстро и ловко переменил сгнившую ступень на крыльце, другой раз так же незаметно починил завалившийся забор.
Работая, он свистел, и свист у него
был красиво печальный.
— Надо, Андрей, ясно представлять себе, чего хочешь, — заговорил Павел медленно. — Положим, и она тебя любит, — я этого не думаю, — но, положим, так! И вы — поженитесь. Интересный брак — интеллигентка и рабочий! Родятся дети,
работать тебе надо
будет одному… и — много. Жизнь ваша станет жизнью из-за куска хлеба, для детей, для квартиры; для дела — вас больше нет. Обоих нет!
Мать, закрыв окно, медленно опустилась на стул. Но сознание опасности, грозившей сыну, быстро подняло ее на ноги, она живо оделась, зачем-то плотно окутала голову шалью и побежала к Феде Мазину, — он
был болен и не
работал. Когда она пришла к нему, он сидел под окном, читая книгу, и качал левой рукой правую, оттопырив большой палец. Узнав новость, он быстро вскочил, его лицо побледнело.
— Если вы, мамаша, покажете им, что испугались, они подумают: значит, в этом доме что-то
есть, коли она так дрожит. Вы ведь понимаете — дурного мы не хотим, на нашей стороне правда, и всю жизнь мы
будем работать для нее — вот вся наша вина! Чего же бояться?
— Она верно идет! — говорил он. — Вот она привела вас ко мне с открытой душой. Нас, которые всю жизнь
работают, она соединяет понемногу;
будет время — соединит всех! Несправедливо, тяжело построена она для нас, но сама же и открывает нам глаза на свой горький смысл, сама указывает человеку, как ускорить ее ход.
Павел
был болен в субботу, когда вывесили объявление директора о сборе копейки; он не
работал и не знал ничего об этом. На другой день, после обедни, к нему пришли благообразный старик, литейщик Сизов, высокий и злой слесарь Махотин и рассказали ему о решении директора.
— А —
работать некому! — добавил Егор, усмехаясь. — Литература у нас
есть превосходного качества, — сам делал!.. А как ее на фабрику внести — сие неизвестно!
— Вы мне дайте, дайте — мне! Уж я устрою, я сама найду ход! Я Марью же и попрошу, пусть она меня в помощницы возьмет! Мне хлеб
есть надо,
работать надо же! Вот я и
буду обеды туда носить! Уж я устроюсь!
А что в том хорошего — и сегодня человек
поработал да
поел и завтра —
поработал да
поел, да так все годы свои —
работает и
ест?
Между этим делом народит детей себе и сначала забавляется ими, а как и они тоже много
есть начнут, он — сердится, ругает их — скорей, обжоры, растите,
работать пора!
— Все они — не люди, а так, молотки, чтобы оглушать людей. Инструменты. Ими обделывают нашего брата, чтобы мы
были удобнее. Сами они уже сделаны удобными для управляющей нами руки — могут
работать все, что их заставят, не думая, не спрашивая, зачем это нужно.
— Ну, — нам
работать надо… Вы, может, отдохнете? Там, в шалаше, нары
есть. Набери-ка им листа сухого, Яков… А ты, мать, давай книги…
— Товарищ, дорогой мой, милый, благодарю, благодарю всем сердцем, прощай!
Буду работать, как ты, не уставая, без сомнений, всю жизнь!.. Прощай!
— Какой чудесный человек, не правда ли? — воскликнула Саша. — Я не видала его без улыбки на лице, без шутки. И как он
работал! Это
был художник революции, он владел революционной мыслью, как великий мастер. С какой простотой и силой он рисовал всегда картины лжи, насилий, неправды.
— У нее уже готово триста экземпляров! Она убьет себя такой работой! Вот — героизм! Знаете, Саша, это большое счастье жить среди таких людей,
быть их товарищем,
работать с ними…
Сидя в бричке, мать думала, что этот мужик начнет
работать осторожно, бесшумно, точно крот, и неустанно. И всегда
будет звучать около него недовольный голос жены,
будет сверкать жгучий блеск ее зеленых глаз и не умрет в ней, пока жива она, мстительная, волчья тоска матери о погибших детях.
— Мы — революционеры и
будем таковыми до поры, пока одни — только командуют, другие — только
работают.
— Я — честное слово! Куда вы ни пошлете меня — убегу, ворочусь,
буду работать всегда, всю жизнь. Честное слово!