Неточные совпадения
В конце улицы, — видела мать, — закрывая выход на площадь, стояла серая стена однообразных людей без лиц. Над
плечом у каждого из них холодно и тонко блестели
острые полоски штыков. И от этой стены, молчаливой, неподвижной, на рабочих веяло холодом, он упирался в грудь матери и проникал ей в сердце.
Ее толкали в шею, спину, били по
плечам, по голове, все закружилось, завертелось темным вихрем в криках, вое, свисте, что-то густое, оглушающее лезло в уши, набивалось в горло, душило, пол проваливался под ее ногами, колебался, ноги гнулись, тело вздрагивало в ожогах боли, отяжелело и качалось, бессильное. Но глаза ее не угасали и видели много других глаз — они горели знакомым ей смелым,
острым огнем, — родным ее сердцу огнем.
Татьяна молча прижала платок к своим глазам, её
острые плечи задрожали, чёрное платье как-то потекло с них, как будто эта женщина, тощая, с длинной шеей, стала таять.
Молодой мужик, длинный, нескладный, с
острыми плечами и неприятным худым рябым лицом, только тряхнул спутанными волосами и опять принялся долбить кайлом осыпавшийся слой мокрого песку.
Неточные совпадения
Он чувствовал, что лошадь шла из последнего запаса; не только шея и
плечи ее были мокры, но на загривке, на голове, на
острых ушах каплями выступал пот, и она дышала резко и коротко.
Прошло минут пять. Он все ходил взад и вперед, молча и не взглядывая на нее. Наконец, подошел к ней, глаза его сверкали. Он взял ее обеими руками за
плечи и прямо посмотрел в ее плачущее лицо. Взгляд его был сухой, воспаленный,
острый, губы его сильно вздрагивали… Вдруг он весь быстро наклонился и, припав к полу, поцеловал ее ногу. Соня в ужасе от него отшатнулась, как от сумасшедшего. И действительно, он смотрел, как совсем сумасшедший.
На костях его
плеч висел широкий пиджак железного цвета, расстегнутый на груди, он показывал сероватую рубаху грубого холста; на сморщенной шее, под
острым кадыком, красный, шелковый платок свернулся в жгут, платок был старенький и посекся на складках.
Она стала угловатой, на
плечах и бедрах ее высунулись кости, и хотя уже резко обозначились груди, но они были
острые, как локти, и неприятно кололи глаза Клима; заострился нос, потемнели густые и строгие брови, а вспухшие губы стали волнующе яркими.
Сложив щепотью тоненькие,
острые пальцы, тыкала ими в лоб,
плечи, грудь Клима и тряслась, едва стоя на ногах, быстро стирая ладонью слезы с лица.