— Хочешь ли ты указать мне, что ради праха и золы погубил я душу мою, — этого ли хочешь? Не верю, не хочу унижения твоего, не
по твоей воле горит, а мужики это подожгли по злобе на меня и на Титова! Не потому не верю в гнев твой, что я не достоин его, а потому, что гнев такой не достоин тебя! Не хотел ты подать мне помощи твоей в нужный час, бессильному, против греха. Ты виноват, а не я! Я вошёл в грех, как в тёмный лес, до меня он вырос, и — где мне найти свободу от него?
Неточные совпадения
— Наверное одно можно сказать — мужчина. А насчет сословия — неизвестно. Едва ли мужик однако!
По лицу
твоему да
по коже — кроме характера — из господ, видать!
— Почто, — мол, — не поддержишь силою
твоею падение моё; почто возложил на меня испытание не
по разуму мне, али не видишь, господи, погибает душа моя?
На селе известно стало, что я с тестем не в ладу живу, стал народ поласковее глядеть на меня. Сам же я от радостей моих мягче стал, да и Ольга добра сердцем была — захотелось мне расплатиться с мужиками
по возможности. Начал я маленько мирволить им: тому поможешь, этого прикроешь. А в деревне — как за стеклом, каждый
твой взмах руки виден всем. Злится Титов...
— Надо мне, чтобы понял ты горе моё. Может быть, и за тебя, за то, что помешал я тебе жить
по воле
твоей, наказал меня господь смертью дочери…
— А как же? Эй, — говорит, — парень, известно мне, что ты к людям горд, но — не дерзай перенести гордость
твою и на господень закон, — сто крат тяжеле поражён будешь! Уж не Ларионова ли закваска бродит в тебе? Покойник,
по пьяному делу, в еретичество впадал, помни сие!
— Против этого, сын мой, молитва — средство, молитвою да излечишь недуг души
твоей! Но — во внимание к трудолюбию
твоему, а также
по необычности просьбы
твоей — я игумену доложу. Ожидай!
Налагается мною на тебя эпитимия —
по окончании дневного труда
твоего будешь ты в левом приделе пред распятием акафист Иисусу читать трижды в ночь и десять ночей.
— Иов, — говорю, — меня не касается! Я на его месте сказал бы господу: не пугай, но ответь ясно — где пути к тебе? Ибо аз есмь сын силы твоея и создан тобою
по подобию
твоему, — не унижай себя, отталкивая дитя
твоё!
— А именно за строптивость характера
твоего и за дерзостные суждения о братии; это в
твои годы и в положении
твоём глупо, нетерпимо и должно быть наказано! Вот отец настоятель,
по добросердечию своему, говорил, что надо тебя в контору перевести, на более лёгкое послушание, а выходит — вон оно что…
— Надо всем она веет, а человек вроде как
по жёрдочке над пропастью идёт; она крылом мах! — и человека нет нигде! О, господи! «Силою
твоею да укрепится мир», — а как ему укрепиться, ежели смерть поставлена превыше всего? Ты и разумом смел, и книг много съел, а живёшь, пока цел, да!
Свёкор ругает: «Ты нам с детьми
твоими камень на шею, объела ты нас, опила!» А свекровь уговаривает: «Ты же молодая, иди
по монастырям, монахи до баб жадные, много денег наберёшь».
Тени плавают, задевают стебли трав; шорох и шёпот вокруг; где-то суслик вылез из норы и тихо свистит. Далеко на краю земли кто-то тёмный встанет — может, лошадь в ночном — постоит и растает в море тёплой тьмы. И снова возникает, уже в ином месте, иной формы… Так всю ночь бесшумно двигаются
по полям немые сторожа земного сна, ласковые тени летних ночей. Чувствуешь, что около тебя, на всём круге земном, притаилась жизнь, отдыхая в чутком полусне, и совестно, что телом
твоим ты примял траву.
— Эх, отец! Наблудил ты в душе у меня, словно козёл в огороде, вот и вся суть
твоих речей! Но неужели со всеми решаешься ты так говорить? Великий это грех, по-моему, и нет в тебе жалости к людям! Ведь утешений, а не сомнений ищут они, а ты сомнения сеешь!
–…для расходов по экономии в моем отсутствии. Понимаешь? За мельницу ты должен получить тысячу рублей… так или нет? Залогов из казны ты должен получить обратно восемь тысяч; за сено, которого,
по твоему же расчету, можно продать семь тысяч пудов, — кладу по сорок пять копеек, — ты получишь три тысячи: следовательно, всех денег у тебя будет сколько? Двенадцать тысяч… так или нет?
Я как только в первый раз увидела тебя тогда, вечером, помнишь, как мы только что приехали сюда, то все
по твоему взгляду одному угадала, так сердце у меня тогда и дрогнуло, а сегодня, как отворила тебе, взглянула, ну, думаю, видно, пришел час роковой.
Неточные совпадения
Я сам,
по примеру
твоему, хочу заняться литературой.
Попа уж мы доведали, // Доведали помещика, // Да прямо мы к тебе! // Чем нам искать чиновника, // Купца, министра царского, // Царя (еще допустит ли // Нас, мужичонков, царь?) — // Освободи нас, выручи! // Молва идет всесветная, // Что ты вольготно, счастливо // Живешь… Скажи по-божески // В чем счастие
твое?»
Теперь дворец начальника // С балконом, с башней, с лестницей, // Ковром богатым устланной, // Весь стал передо мной. // На окна поглядела я: // Завешаны. «В котором-то //
Твоя опочиваленка? // Ты сладко ль спишь, желанный мой, // Какие видишь сны?..» // Сторонкой, не
по коврику, // Прокралась я в швейцарскую.
С ребятами, с дево́чками // Сдружился, бродит
по лесу… // Недаром он бродил! // «Коли платить не можете, // Работайте!» — А в чем
твоя // Работа? — «Окопать // Канавками желательно // Болото…» Окопали мы… // «Теперь рубите лес…» // — Ну, хорошо! — Рубили мы, // А немчура показывал, // Где надобно рубить. // Глядим: выходит просека! // Как просеку прочистили, // К болоту поперечины // Велел
по ней возить. // Ну, словом: спохватились мы, // Как уж дорогу сделали, // Что немец нас поймал!
Г-жа Простакова. Да… да что… не
твое дитя, бестия!
По тебе робенка хоть убей до смерти.