Неточные совпадения
Доверчиво, просто, нередко смущая старика подробностями, она рассказывала ему о своём отце, о чиновниках, игре в карты, пьянстве, о себе самой и своих
мечтах; эти рассказы, отдалённо напоминая Кожемякину юность, иногда вводили в сумрак его души тонкий и печальный луч света, согревая
старое сердце.
Нынешняя мировая война, которая все разрастается и грозит захватить все страны и народы, кажется глубоко противоположной этой
старой мечте о мировом соединении, об едином всемирном государстве.
Неточные совпадения
Грустно видеть, когда юноша теряет лучшие свои надежды и
мечты, когда пред ним отдергивается розовый флер, сквозь который он смотрел на дела и чувства человеческие, хотя есть надежда, что он заменит
старые заблуждения новыми, не менее проходящими, но зато не менее сладкими…
Или, не радуясь возврату // Погибших осенью листов, // Мы помним горькую утрату, // Внимая новый шум лесов; // Или с природой оживленной // Сближаем думою смущенной // Мы увяданье наших лет, // Которым возрожденья нет? // Быть может, в мысли нам приходит // Средь поэтического сна // Иная,
старая весна // И в трепет сердце нам приводит //
Мечтой о дальней стороне, // О чудной ночи, о луне…
Познал я глас иных желаний, // Познал я новую печаль; // Для первых нет мне упований, // А
старой мне печали жаль. //
Мечты,
мечты! где ваша сладость? // Где, вечная к ней рифма, младость? // Ужель и вправду наконец // Увял, увял ее венец? // Ужель и впрямь и в самом деле // Без элегических затей // Весна моих промчалась дней // (Что я шутя твердил доселе)? // И ей ужель возврата нет? // Ужель мне скоро тридцать лет?
Вероятно, с летами она успела бы помириться с своим положением и отвыкла бы от надежд на будущее, как делают все
старые девы, и погрузилась бы в холодную апатию или стала бы заниматься добрыми делами; но вдруг незаконная
мечта ее приняла более грозный образ, когда из нескольких вырвавшихся у Штольца слов она ясно увидела, что потеряла в нем друга и приобрела страстного поклонника. Дружба утонула в любви.
«И к чему все эти прежние хмурости, — думал я в иные упоительные минуты, — к чему эти
старые больные надрывы, мое одинокое и угрюмое детство, мои глупые
мечты под одеялом, клятвы, расчеты и даже „идея“?