Дни потянулись медленнее, хотя каждый из них, как раньше, приносил с собой невероятные слухи,
фантастические рассказы. Но люди, очевидно, уже привыкли к тревогам и шуму разрушающейся жизни, так же, как привыкли галки и вороны с утра до вечера летать над городом. Самгин смотрел на них в окно и чувствовал, что его усталость растет, становится тяжелей, погружает в состояние невменяемости. Он уже наблюдал не так внимательно, и все, что люди делали, говорили, отражалось в нем, как на поверхности зеркала.
И вот звучный дифирамб, благоговейная молитва, восторженный гимн божеству исходит из младенческих уст, представляя себе все чудесным и таинственным, связывая все явления природы с высшими неведомыми силами; человек любит в это время слушать
фантастические рассказы, вносящие элемент чудесного во все, им видимое, одушевляющие для него всю природу, возводящие все частные явления к невидимому, но вечно живому и неизменному началу — божества.
Князь Голицын не того ожидал. Пленница обещала ему открыть всю истину, обязывая даже хранить в тайне, что он от нее узнает, и вдруг он получает какой-то
фантастический рассказ о том, что она черкешенка, хотевшая основать химерическое государство на Тереке.
Неточные совпадения
А так как с каждым новым разом он вносил в свой
рассказ все новые и новые подробности, то в конце концов у него получилась какая-то
фантастическая, невероятно нелепая и вправду смешная сказка, весьма занимавшая Ромашова и приходивших к нему подпоручиков.
Прежде всего мы обратились к Очищенному. Это был своего рода Одиссей, которого жизнь представляла такое разнообразное сцепление реального с
фантастическим, что можно было целый месяц прожить в захолустье, слушая его
рассказы, и не переслушать всего. Почтенный старичок охотно согласился на нашу просьбу и действительно рассказал сказку столь несомненно
фантастического характера, что я решался передать ее здесь дословно, ничего не прибавляя и не убавляя. Вот она.
Чем-то
фантастическим отдавало от этих
рассказов, а мы все-таки слушали и наматывали себе на ус.
Пока я фантазировал на все лады, Александр Николаевич не спускал с меня глаз, и, когда я кончил
фантастическое повествование, он взял с меня слово непременно написать этот
рассказ.
Я замечал — который раз? — что все необычное,
фантастическое, явно, а иногда и плохо выдуманное, нравится людям гораздо больше, чем серьезные
рассказы о правде жизни.