Неточные совпадения
Вначале ее восклицания показались Климу восклицаниями удивления или обиды. Стояла она
спиною к нему, он не
видел ее лица, но в следующие секунды понял, что она говорит с яростью и хотя не громко,
на низких нотах, однако способна оглушительно закричать, затопать ногами.
— Правду говоря, — нехорошо это было
видеть, когда он сидел верхом
на спине Бобыля. Когда Григорий злится, лицо у него… жуткое! Потом Микеша плакал. Если б его просто побили, он бы не так обиделся, а тут — за уши! Засмеяли его, ушел в батраки
на хутор к Жадовским. Признаться — я рада была, что ушел, он мне в комнату всякую дрянь через окно бросал — дохлых мышей, кротов, ежей живых, а я страшно боюсь ежей!
Вдруг
на опушке леса из-за небольшого бугра показался огромным мухомором красный зонтик, какого не было у Лидии и Алины, затем под зонтиком Клим
увидел узкую
спину женщины в желтой кофте и обнаженную, с растрепанными волосами, острую голову Лютова.
Он ожидал
увидеть глаза черные, строгие или по крайней мере угрюмые, а при таких почти бесцветных глазах борода ротмистра казалась крашеной и как будто увеличивала благодушие его, опрощала все окружающее. За
спиною ротмистра, выше головы его,
на черном треугольнике — бородатое, широкое лицо Александра Третьего, над узенькой, оклеенной обоями дверью — большая фотография лысого, усатого человека в орденах,
на столе, прижимая бумаги Клима, — толстая книга Сенкевича «Огнем и мечом».
У ног Самгина полулежал человек, выпачканный нефтью, куря махорку, кашлял и оглядывался, не
видя, куда плюнуть; плюнул в руку, вытер ладонь о промасленные штаны и сказал соседу в пиджаке, лопнувшем
на спине по шву...
Самгин понимал, что сейчас разыграется что-то безобразное, но все же приятно было
видеть Лютова в судорогах страха, а Лютов был так испуган, что его косые беспокойные глаза выкатились, брови неестественно расползлись к вискам. Он пытался сказать что-то людям, которые тесно окружили гроб, но только махал
на них руками. Наблюдать за Лютовым не было времени, — вокруг гроба уже началось нечто жуткое, отчего у Самгина по
спине поползла холодная дрожь.
В комнате Алексея сидело и стояло человек двадцать, и первое, что услышал Самгин, был голос Кутузова, глухой, осипший голос, но — его. Из-за
спин и голов людей Клим не
видел его, но четко представил тяжеловатую фигуру, широкое упрямое лицо с насмешливыми глазами, толстый локоть левой руки, лежащей
на столе, и уверенно командующие жесты правой.
Вагон встряхивало, качало, шипел паровоз, кричали люди; невидимый в темноте сосед Клима сорвал занавеску с окна, обнажив светло-голубой квадрат неба и две звезды
на нем; Самгин зажег спичку и
увидел пред собою широкую
спину, мясистую шею, жирный затылок; обладатель этих достоинств, прижав лоб свой к стеклу, говорил вызывающим тоном...
— Уйди, — повторила Марина и повернулась боком к нему, махая руками. Уйти не хватало силы, и нельзя было оторвать глаз от круглого плеча, напряженно высокой груди, от
спины, окутанной массой каштановых волос, и от плоской серенькой фигурки человека с глазами из стекла. Он
видел, что янтарные глаза Марины тоже смотрят
на эту фигурку, — руки ее поднялись к лицу; закрыв лицо ладонями, она странно качнула головою, бросилась
на тахту и крикнула пьяным голосом, топая голыми ногами...
Тогда Самгин, пятясь, не сводя глаз с нее, с ее топающих ног, вышел за дверь, притворил ее, прижался к ней
спиною и долго стоял в темноте, закрыв глаза, но четко и ярко
видя мощное тело женщины, напряженные, точно раненые, груди, широкие, розоватые бедра, а рядом с нею — себя с растрепанной прической, с открытым ртом
на сером потном лице.
Самгин сидел
на крайнем стуле у прохода и хорошо
видел пред собою пять рядов внимательных затылков женщин и мужчин. Люди первых рядов сидели не очень густо, разделенные пустотами, за
спиною Самгина их было еще меньше.
На хорах не более полусотни безмолвных.
Неточные совпадения
Левин положил брата
на спину, сел подле него и не дыша глядел
на его лицо. Умирающий лежал, закрыв глаза, но
на лбу его изредка шевелились мускулы, как у человека, который глубоко и напряженно думает. Левин невольно думал вместе с ним о том, что такое совершается теперь в нем, но, несмотря
на все усилия мысли, чтоб итти с ним вместе, он
видел по выражению этого спокойного строгого лица и игре мускула над бровью, что для умирающего уясняется и уясняется то, что всё так же темно остается для Левина.
Лежа
на спине, он смотрел теперь
на высокое, безоблачное небо. «Разве я не знаю, что это — бесконечное пространство, и что оно не круглый свод? Но как бы я ни щурился и ни напрягал свое зрение, я не могу
видеть его не круглым и не ограниченным, и, несмотря
на свое знание о бесконечном пространстве, я несомненно прав, когда я
вижу твердый голубой свод, я более прав, чем когда я напрягаюсь
видеть дальше его».
Она не слышала половины его слов, она испытывала страх к нему и думала о том, правда ли то, что Вронский не убился. О нем ли говорили, что он цел, а лошадь сломала
спину? Она только притворно-насмешливо улыбнулась, когда он кончил, и ничего не отвечала, потому что не слыхала того, что он говорил. Алексей Александрович начал говорить смело, но, когда он ясно понял то, о чем он говорит, страх, который она испытывала, сообщился ему. Он
увидел эту улыбку, и странное заблуждение нашло
на него.
Он даже не смотрел
на круги, производимые дамами, но беспрестанно подымался
на цыпочки выглядывать поверх голов, куда бы могла забраться занимательная блондинка; приседал и вниз тоже, высматривая промеж плечей и
спин, наконец доискался и
увидел ее, сидящую вместе с матерью, над которою величаво колебалась какая-то восточная чалма с пером.
С невысокого, изрытого корнями обрыва Ассоль
увидела, что у ручья,
на плоском большом камне,
спиной к ней, сидит человек, держа в руках сбежавшую яхту, и всесторонне рассматривает ее с любопытством слона, поймавшего бабочку.