Неточные совпадения
Эта сцена, испугав, внушила ему более осторожное
отношение к Варавке, но все-таки он не мог отказывать себе изредка посмотреть в глаза Бориса взглядом человека, знающего его постыдную тайну. Он хорошо видел, что его усмешливые взгляды волнуют мальчика, и это было приятно видеть, хотя Борис все так же дерзко насмешничал, следил за ним все более подозрительно и кружился около него ястребом. И опасная эта игра быстро довела Клима до
того, что он забыл осторожность.
— Струна разума его настроена благозвучно и высоко. Особенно же ценю в нем осторожное и скептическое даже
отношение к
тем пустякам, коими наше юношество столь склонно увлекаться во вред себе.
Было нечто непримиримо обидное в
том, что существуют
отношения и настроения, непонятные ему.
— «Победа над идеализмом была в
то же время победой над женщиной». Вот — правда! Высота культуры определяется
отношением к женщине, — понимаешь?
Клим слушал напряженно, а — не понимал, да и не верил Макарову: Нехаева тоже философствовала, прежде чем взять необходимое ей. Так же должно быть и с Лидией. Не верил он и
тому, что говорил Макаров о своем
отношении к женщинам, о дружбе с Лидией.
Клим чувствовал себя все более тревожно, неловко, он понимал, что было бы вообще приличнее и тактичнее по
отношению к Лидии, если бы он ходил по улицам, искал ее, вместо
того чтоб сидеть здесь и пить чай. Но теперь и уйти неловко.
На его взгляд, Варвара должна бы вносить в эту дружбу нечто крикливое, драматическое и в
то же время сентиментальное, а он видел, что и Маракуев и она придают
отношениям своим характер легкой комедии.
— Из Брянска попал в Тулу. Там есть серьезные ребята. А ну-ко, думаю, зайду к Толстому? Зашел. Поспорили о евангельских мечах. Толстой сражался
тем тупым мечом, который Христос приказал сунуть в ножны. А я —
тем, о котором было сказано: «не мир, но меч», но против этого меча Толстой оказался неуязвим, как воздух. По
отношению к логике он весьма своенравен. Ну, не понравились мы друг другу.
Мысли его растекались по двум линиям: думая о женщине, он в
то же время пытался дать себе отчет в своем
отношении к Степану Кутузову. Третья встреча с этим человеком заставила Клима понять, что Кутузов возбуждает в нем чувствования слишком противоречивые. «Кутузовщина», грубоватые шуточки, уверенность в неоспоримости исповедуемой истины и еще многое — антипатично, но прямодушие Кутузова, его сознание своей свободы приятно в нем и даже возбуждает зависть к нему, притом не злую зависть.
Она прыгала и бегала, воодушевленная неутолимой жаждой как можно скорее узнать
отношения и связи всех людей, для
того, чтоб всем помочь, распутать одни узлы, навязать другие, зашить и заштопать различные дырки.
С Айно у него уже, видимо, установились дружеские
отношения: Климу казалось, что она посматривает на Дмитрия сквозь дым папиросы с
тем платоническим удовольствием, с каким женщины иногда смотрят на интересных подростков. Она уже успела сказать Климу...
В этом отеческом тоне он долго рассказывал о деятельности крестьянского банка, переселенческого управления, церковноприходских школ, о росте промышленности, требующей все более рабочих рук, о
том, что правительство должно вмешаться в
отношения работодателей и рабочих; вот оно уже сократило рабочий день, ввело фабрично-заводскую инспекцию, в проекте больничные и страховые кассы.
«Жестоко вышколили ее», — думал Самгин, слушая анекдоты и понимая пристрастие к ним как выражение революционной вражды к старому миру. Вражду эту он считал наивной, но не оспаривал ее, чувствуя, что она довольно согласно отвечает его
отношению к людям, особенно к
тем, которые метят на роли вождей, «учителей жизни», «объясняющих господ».
«Ведь не так давно стояли же на коленях пред ним, — думал Самгин. — Это был бы смертельный удар революционному движению и начало каких-то новых
отношений между царем и народом, быть может, именно
тех, о которых мечтали славянофилы…»
— Мне кажется, полковник, что эта беседа не имеет
отношения, — осторожно и тоже тихо заговорил Самгин, но
тот прервал его.
Он чувствовал, что эти мысли отрезвляют и успокаивают его. Сцена с женою как будто определила не только
отношения с нею, а и еще нечто, более важное. На дворе грохнуло, точно ящик упал и разбился, Самгин вздрогнул, и в
то же время в дверь кабинета дробно застучала Варвара, глухо говоря...
Какая-то сила вытолкнула из домов на улицу разнообразнейших людей, — они двигались не по-московски быстро, бойко, останавливались, собирались группами, кого-то слушали, спорили, аплодировали, гуляли по бульварам, и можно было думать, что они ждут праздника. Самгин смотрел на них, хмурился, думал о легкомыслии людей и о наивности
тех, кто пытался внушить им разумное
отношение к жизни. По ночам пред ним опять вставала картина белой земли в красных пятнах пожаров, черные потоки крестьян.
Самгину хотелось поговорить с Калитиным и вообще ближе познакомиться с этими людьми, узнать — в какой мере они понимают
то, что делают. Он чувствовал, что студенты почему-то относятся к нему недоброжелательно, даже, кажется, иронически, а все остальные люди
той части отряда, которая пользовалась кухней и заботами Анфимьевны, как будто не замечают его. Теперь Клим понял, что, если б его не смущало
отношение студентов, он давно бы стоял ближе к рабочим.
Отношение к этой женщине не определялось. Раздражали неприятная ее самоуверенность и властность, раздражало и
то, что она заставила высказаться. Последнее было особенно досадно. Самгин знал, что он никогда еще и ни с кем не говорил так, как с нею.
Он заметил, что, возвратясь из поездки, Марина стала относиться к нему ласковее, более дружески, без
той иронии, которая нередко задевала его самолюбие. И это новое ее
отношение усиливало неопределенные надежды его, интерес к ней.
«Искусство и интеллект»; потом, сообразив, что это слишком широкая
тема, приписал к слову «искусство» — «русское» и, наконец, еще более ограничил
тему: «Гоголь, Достоевский, Толстой в их
отношении к разуму». После этого он стал перечитывать трех авторов с карандашом в руке, и это было очень приятно, очень успокаивало и как бы поднимало над текущей действительностью куда-то по косой линии.
Изредка она говорила с ним по вопросам религии, — говорила так же спокойно и самоуверенно, как обо всем другом. Он знал, что ее еретическое
отношение к православию не мешает ей посещать церковь, и объяснял это
тем, что нельзя же не ходить в церковь, торгуя церковной утварью. Ее интерес к религии казался ему не выше и не глубже интересов к литературе, за которой она внимательно следила. И всегда ее речи о религии начинались «между прочим», внезапно: говорит о чем-нибудь обыкновенном, будничном и вдруг...
Было немножко грустно, и снова ощущалось
то ласковое
отношение к себе, которое испытал он после беседы о Безбедове с Мариной.
— Вас, юристов, эти вопросы не так задевают, как нас, инженеров. Грубо говоря — вы охраняете права
тех, кто грабит и кого грабят, не изменяя установленных
отношений. Наше дело — строить, обогащать страну рудой, топливом, технически вооружать ее. В деле призвания варягов мы лучше купца знаем, какой варяг полезней стране, а купец ищет дешевого варяга. А если б дали денег нам, мы могли бы обойтись и без варягов.
Его
отношение к Тагильскому в этот день колебалось особенно резко и утомительно. Озлобление против гостя истлело, не успев разгореться, неприятная мысль о
том, что Тагильский нашел что-то сходное между ним и собою, уступило место размышлению: почему Тагильский уговаривает переехать в Петербург? Он не первый раз демонстрирует доброжелательное
отношение ко мне, но — почему? Это так волновало, что даже мелькнуло намерение: поставить вопрос вслух, в лоб товарищу прокурора.
Она определила
отношения шепотом и, с ужасом воскликнув: — Подумайте! И это — царица! — продолжала: — А в
то же время у Вырубовой — любовник, — какой-то простой сибирский мужик, богатырь, гигантского роста, она держит портрет его в Евангелии… Нет, вы подумайте: в Евангелии портрет любовника! Черт знает что!
Но чем более он присматривался к нянькину внуку,
тем чаще являлись подозрения, что Дронов каждый данный момент и во всех своих
отношениях к людям — человечишка неискренний.
Но это его настроение держалось недолго. Елена оказалась женщиной во всех
отношениях более интересной, чем он предполагал. Искусная в технике любви, она легко возбуждала его чувственность, заставляя его переживать сладчайшие судороги не испытанной им силы, а он был в
том возрасте, когда мужчина уже нуждается в подстрекательстве со стороны партнерши и благодарен женщине за ее инициативу.
Среда, в которой он вращался, адвокаты с большим самолюбием и нищенской практикой, педагоги средней школы, замученные и раздраженные своей практикой, сытые, но угнетаемые скукой жизни эстеты типа Шемякина, женщины, которые читали историю Французской революции, записки m-me Роллан и восхитительно путали политику с кокетством, молодые литераторы, еще не облаянные и не укушенные критикой, собакой славы, но уже с признаками бешенства в их
отношении к вопросу о социальной ответственности искусства, представители так называемой «богемы», какие-то молчаливые депутаты Думы, причисленные к
той или иной партии, но, видимо, не уверенные, что программы способны удовлетворить все разнообразие их желаний.
— В
тех формах, как она есть, политика идет мимо коренных вопросов жизни. Ее основа — статистика, но статистика не может влиять, например, на
отношения половые, на положение и воспитание детей при разводе родителей и вообще на вопросы семейного быта.
Пропустив эти фразы мимо ушей, Самгин заговорил об
отношении германцев к славянам и, говоря, вдруг заметил, что в нем быстро разгорается враждебное чувство к немцам. Он никогда не испытывал такого чувства и был даже смущен
тем, что оно пряталось, тлело где-то в нем и вот вдруг вспыхнуло.
— Мы собрались не для
того, чтоб просмотреть наше
отношение к еврейскому вопросу.