Неточные совпадения
Маргарита говорила вполголоса, ленивенько растягивая пустые слова, ни о чем не спрашивая. Клим тоже не находил, о чем можно говорить с нею. Чувствуя себя глупым и немного смущаясь этим, он улыбался.
Сидя на стуле
плечо в
плечо с гостем, Маргарита заглядывала в лицо его поглощающим взглядом, точно вспоминая о чем-то, это очень волновало Клима, он осторожно гладил
плечо ее, грудь и не находил в себе решимости
на большее. Выпили по две рюмки портвейна, затем Маргарита спросила...
На пороге одной из комнаток игрушечного дома он остановился с невольной улыбкой: у стены
на диване лежал Макаров, прикрытый до груди одеялом, расстегнутый ворот рубахи обнажал его забинтованное
плечо; за маленьким, круглым столиком
сидела Лидия;
на столе стояло блюдо, полное яблок; косой луч солнца, проникая сквозь верхние стекла окон, освещал алые плоды, затылок Лидии и половину горбоносого лица Макарова. В комнате было душисто и очень жарко, как показалось Климу. Больной и девушка ели яблоки.
Клим вспомнил все это,
сидя в городском саду над прудом, разглядывая искаженное отражение свое в зеленоватой воде. Макая трость в воду, он брызгал
на белое пятно и, разбив его, следил, как снова возникает голова его,
плечи, блестят очки.
Минуты две четверо в комнате молчали, прислушиваясь к спору
на террасе, пятый, Макаров, бесстыдно спал в углу,
на низенькой тахте. Лидия и Алина
сидели рядом,
плечо к
плечу, Лидия наклонила голову, лица ее не было видно, подруга что-то шептала ей в ухо. Варавка, прикрыв глаза, курил сигару.
Говорил он долго, и ему нравилось, что слова его звучат спокойно, твердо. Взглянув через
плечо на товарища, он увидал, что Макаров
сидит заложив ногу
на ногу, в зубах его, по обыкновению, дымится папироса. Он разломал коробку из-под спичек, уложил обломки в пепельницу, поджег их и, подкладывая в маленький костер спички, внимательно наблюдает, как они вспыхивают.
Лидия
сидела на подоконнике открытого окна спиною в комнату, лицом
на террасу; она была, как в раме, в белых косяках окна. Цыганские волосы ее распущены, осыпают щеки,
плечи и руки, сложенные
на груди. Из-под ярко-пестрой юбки видны ее голые ноги, очень смуглые. Покусывая губы, она говорила...
Лидия писала письмо,
сидя за столом в своей маленькой комнате. Она молча взглянула
на Клима через
плечо и вопросительно подняла очень густые, но легкие брови.
А Дунаев слушал, подставив ухо
на голос оратора так, как будто Маракуев стоял очень далеко от него; он
сидел на диване, свободно развалясь, положив руку
на широкое
плечо угрюмого соседа своего, Вараксина. Клим отметил, что они часто и даже в самых пламенных местах речей Маракуева перешептываются, аскетическое лицо слесаря сурово морщится, он сердито шевелит усами; кривоносый Фомин шипит
на них, толкает Вараксина локтем, коленом, а Дунаев, усмехаясь, подмигивает Фомину веселым глазом.
— Я догадалась об этом, — сказала она, легко вздохнув,
сидя на краю стола и покачивая ногою в розоватом чулке. Самгин подошел, положил руки
на плечи ее, хотел что-то сказать, но слова вспоминались постыдно стертые, глупые. Лучше бы она заговорила о каких-нибудь пустяках.
Варвара ставила термометр Любаше, Кумов встал и ушел, ступая
на пальцы ног, покачиваясь, балансируя руками.
Сидя с чашкой чая в руке
на ручке кресла, а другой рукой опираясь о
плечо Любаши, Татьяна начала рассказывать невозмутимо и подробно, без обычных попыток острить.
— Сказано: нельзя смотреть! — тихо и лениво проговорил штатский, подходя к Самгину и отодвинув его
плечом от окна, но занавеску не поправил, и Самгин видел, как мимо окна, не очень быстро, тяжко фыркая дымом, проплыл блестящий паровоз, покатились длинные, новенькие вагоны;
на застекленной площадке последнего
сидел, как тритон в домашнем аквариуме, — царь.
Да, рабочие
сидели по трое
на двух стульях,
сидели на коленях друг друга, образуя настолько слитное целое, что сквозь запотевшие очки Самгин видел
на плечах некоторых по две головы.
За столом, пред лампой,
сидела Спивак в ночном капоте, редактируя написанный Климом листок «Чего хотят союзники?» Широкие рукава капота мешали ей, она забрасывала их
на плечи, говоря вполголоса...
«Дурочка», — снисходительно думал Самгин. Через несколько дней он встретил ее
на улице. Любаша
сидела в санях захудалого извозчика, — сани были нагружены связками газет, разноцветных брошюр; привстав, держась за
плечо извозчика, Сомова закричала...
— Пусти, дурак, — тоже негромко пробормотала Дуняша, толкнула его
плечом. — Ничего не понимают, — прибавила она, протаскивая Самгина в дверь. В комнате у окна стоял человек в белом с сигарой в зубах, другой, в черном, с галунами,
сидел верхом
на стуле, он строго спросил...
Ногайцев
сидел, спрятав голову в
плечи, согнув спину, положив руки
на пюпитр и как будто собираясь прыгнуть.
Через несколько минут Самгин оказался в комнате, где собралось несколько десятков людей, человек тридцать
сидели на стульях и скамьях,
на подоконниках трех окон, остальные стояли
плечо в
плечо друг другу настолько тесно, что Фроленков с трудом протискался вперед, нашептывая строго, как человек власть имущий...
Денисов
сидел отвалясь
на спинку стула, выкатив глаза, положив тяжелую руку
на круглое
плечо дочери, и вздыхал, посапывая.
Он встал, пошел к себе в комнату, но в вестибюле его остановил странный человек, в расстегнутом пальто
на меху, с каракулевой шапкой в руке,
на его большом бугристом лице жадно вытаращились круглые, выпуклые глаза,
на голове — клочья полуседой овечьей шерсти, голова — большая и
сидит на плечах, шеи — не видно, человек кажется горбатым.
За длинным столом, против Самгина, благодушно глядя
на него,
сидел Ногайцев, лаская пальцами свою бороду, рядом с ним положил
на стол толстые локти и приподнял толстые
плечи краснощекий человек с волосами дьякона и с нагловатым взглядом, — Самгину показалось, что он знает эти маленькие зрачки хорька и грязноватые белки в красных жилках.
Неточные совпадения
Я работаю, // А Дема, словно яблочко // В вершине старой яблони, // У деда
на плече //
Сидит румяный, свеженький…
Как взглянули головотяпы
на князя, так и обмерли.
Сидит, это, перед ними князь да умной-преумной; в ружьецо попаливает да сабелькой помахивает. Что ни выпалит из ружьеца, то сердце насквозь прострелит, что ни махнет сабелькой, то голова с
плеч долой. А вор-новотор, сделавши такое пакостное дело, стоит брюхо поглаживает да в бороду усмехается.
Алексей Александрович прошел в ее кабинет. У ее стола боком к спинке
на низком стуле
сидел Вронский и, закрыв лицо руками, плакал. Он вскочил
на голос доктора, отнял руки от лица и увидал Алексея Александровича. Увидав мужа, он так смутился, что опять сел, втягивая голову в
плечи, как бы желая исчезнуть куда-нибудь; но он сделал усилие над собой, поднялся и сказал:
Почти месяц после того, как мы переехали в Москву, я
сидел на верху бабушкиного дома, за большим столом и писал; напротив меня
сидел рисовальный учитель и окончательно поправлял нарисованную черным карандашом головку какого-то турка в чалме. Володя, вытянув шею, стоял сзади учителя и смотрел ему через
плечо. Головка эта была первое произведение Володи черным карандашом и нынче же, в день ангела бабушки, должна была быть поднесена ей.
«Уж не несчастье ли какое у нас дома?» — подумал Аркадий и, торопливо взбежав по лестнице, разом отворил дверь. Вид Базарова тотчас его успокоил, хотя более опытный глаз, вероятно, открыл бы в энергической по-прежнему, но осунувшейся фигуре нежданного гостя признаки внутреннего волнения. С пыльною шинелью
на плечах, с картузом
на голове,
сидел он
на оконнице; он не поднялся и тогда, когда Аркадий бросился с шумными восклицаниями к нему
на шею.