Неточные совпадения
— На эту тему я читала
рассказ «Веревка», — сказала она. — Не помню — чей? Кажется, автор —
женщина, — задумчиво сказала она, снова отходя к окну, и спросила: — Чего же вы хотите?
У нее была очень милая манера говорить о «добрых» людях и «светлых» явлениях приглушенным голосом; как будто она рассказывала о маленьких тайнах, за которыми скрыта единая, великая, и в ней — объяснения всех небольших тайн. Иногда он слышал в ее
рассказах нечто совпадавшее с поэзией буден старичка Козлова. Но все это было несущественно и не мешало ему привыкать к
женщине с быстротой, даже изумлявшей его.
Все другие сидели смирно, безмолвно, — Самгину казалось уже, что и от соседей его исходит запах клейкой сырости. Но раздражающая скука, которую испытывал он до
рассказа Таисьи, исчезла. Он нашел, что фигура этой
женщины напоминает Дуняшу: такая же крепкая, отчетливая, такой же маленький, красивый рот. Посмотрев на Марину, он увидел, что писатель шепчет что-то ей, а она сидит все так же величественно.
Самгин видел, что пальцы Таисьи побелели, обескровились, а лицо неестественно вытянулось. В комнате было очень тихо, точно все уснули, и не хотелось смотреть ни на кого, кроме этой
женщины, хотя слушать ее
рассказ было противно, свистящие слова возбуждали чувство брезгливости.
Глядя, как они, окутанные в яркие ткани, в кружевах, цветах и страусовых перьях, полулежа на подушках причудливых экипажей, смотрят на людей равнодушно или надменно, ласково или вызывающе улыбаясь, он вспоминал суровые романы Золя, пряные
рассказы Мопассана и пытался определить, которая из этих
женщин родня Нана или Рене Саккар, m-me де Бюрн или героиням Октава Фелье, Жоржа Онэ, героиням модных пьес Бернштейна?
Самгин, слушая такие
рассказы и рассуждения, задумчиво и молча курил и думал, что все это не к лицу маленькой
женщине, бывшей кокотке, не к лицу ей и чем-то немножко мешает ему. Но он все более убеждался, что из всех
женщин, с которыми он жил, эта — самая легкая и удобная для него. И едва ли он много проиграл, потеряв Таисью.
Неточные совпадения
Женщина рассказала печальную историю, перебивая
рассказ умильным гульканием девочке и уверениями, что Мери в раю. Когда Лонгрен узнал подробности, рай показался ему немного светлее дровяного сарая, и он подумал, что огонь простой лампы — будь теперь они все вместе, втроем — был бы для ушедшей в неведомую страну
женщины незаменимой отрадой.
— Из чего же они бьются: из потехи, что ли, что вот кого-де ни возьмем, а верно и выйдет? А жизни-то и нет ни в чем: нет понимания ее и сочувствия, нет того, что там у вас называется гуманитетом. Одно самолюбие только. Изображают-то они воров, падших
женщин, точно ловят их на улице да отводят в тюрьму. В их
рассказе слышны не «невидимые слезы», а один только видимый, грубый смех, злость…
Зато Обломов был прав на деле: ни одного пятна, упрека в холодном, бездушном цинизме, без увлечения и без борьбы, не лежало на его совести. Он не мог слушать ежедневных
рассказов о том, как один переменил лошадей, мебель, а тот —
женщину… и какие издержки повели за собой перемены…
Рассказ бедной
женщины был в иных местах и бессвязен. Расскажу, как сам понял и что сам запомнил.
Нехлюдов поблагодарил и сел на указанное место. Как только Нехлюдов уселся,
женщина продолжала прерванный
рассказ. Она рассказывала про то, как ее в городе принял муж, от которого она теперь возвращалась.