Неточные совпадения
— А как же я буду
готовиться к переэкзаменовке?
Волнуемый томлением о женщине, Клим чувствовал, что он тупеет, линяет, становится одержимым, как Макаров, и до ненависти завидовал Дронову, который хотя и получил волчий билет, но на чем-то успокоился и, поступив служить в контору Варавки, продолжал упрямо
готовиться к экзамену зрелости у Томилина.
Он плохо спал, встал рано, чувствуя себя полубольным, пошел в столовую пить кофе и увидал там Варавку, который,
готовясь к битве дня, грыз поджаренный хлеб, запивая его портвейном.
— О, я знаю, что некрасива, но я так хочу любить. Я
готовилась к этому, как верующая
к причастию. И я умею любить, да? Умею?
Макаров сидел боком
к нему, поставив ногу на подножку пролетки и как бы
готовясь спрыгнуть на мостовую. Он ворчал...
— У вас — дружба с этим Пуаре? — спросил он,
готовясь к вопросам Инокова.
— Что же, Париж — купель Силоамская, что ли? — пробормотал Клим, прислушиваясь,
готовясь к объяснению с Лидией. Громко хлопнула дверь. Варвара, заглянув в прихожую, объявила...
Он видел, что «общественное движение» возрастает; люди как будто
готовились к парадному смотру, ждали, что скоро чей-то зычный голос позовет их на Красную площадь
к монументу бронзовых героев Минина, Пожарского, позовет и с Лобного места грозно спросит всех о символе веры. Все горячее спорили, все чаще ставился вопрос...
— А мы сопоставим показания, — шутливо сказал Суслов и, явно
готовясь к бою, одернул на груди шерстяную оранжевую курточку, вязанную Любашею. Но прежде чем Самгин начал рассказывать, он заговорил сам.
Он сказал это очень задорно и как-то внезапно помолодел, подтянулся,
готовясь к бою, но Самгин уклонился от боя.
Этот хлевушек жалобно прислонился
к высокой, бревенчатой стене какого-то амбара; стена, серая от старости, немного выгнулась, не то — заботливо прикрывая хлевушек, не то —
готовясь обрушиться на него.
Слева от Самгина сидел Корнев. Он в первую же ночь после ареста простучал Климу, что арестовано четверо эсдеков и одиннадцать эсеров, а затем, почти каждую ночь после поверки, с аккуратностью немца сообщал Климу новости с воли. По его сведениям выходило, что вся страна единодушно и быстро
готовится к решительному натиску на самодержавие.
— Как же вы не понимаете, что церковь, отвергнутая вами, враждебная вам, может поднять народ и против вас? Может! Нам, конечно, известно, что вы организуетесь в союзы,
готовясь к самозащите от анархии…
Варвара как-то тяжело, неумело улеглась спиною
к нему; он погасил свечу и тоже лег, ожидая, что еще скажет она, и
готовясь наговорить ей очень много обидной правды. В темноте под потолком медленно вращались какие-то дымные пятна, круги. Ждать пришлось долго, прежде чем в тишине прозвучали тихие слова...
Маленькое, всегда красное лицо повара окрашено в темный, землистый цвет, — его искажали судороги, глаза смотрели безумно, а прищуренные глаза медника изливали ненависть; он стоял против повара, прижав кулак
к сердцу, и, казалось,
готовился бить повара.
— То же самое, конечно, — удивленно сказал Гогин. — Московское выступление рабочих показало, что мелкий обыватель идет за силой, — как и следовало ожидать. Пролетариат должен
готовиться к новому восстанию. Нужно вооружаться, усилить пропаганду в войсках. Нужны деньги и — оружие, оружие!
В этом настроении обиды за себя и на людей, в настроении озлобленной скорби, которую размышление не могло ни исчерпать, ни погасить, он пришел домой, зажег лампу, сел в угол в кресло подальше от нее и долго сидел в сумраке,
готовясь к чему-то.
Он уже начал истерически вскрикивать, прижал кулаки
к груди и все наклонялся вперед, как бы
готовясь ударить головой в живот ветеринара, а тот, закинув голову, выгнув щетинистый кадык, — хохотал, круглый рот его выбрасывал оглушительные, звонкие...
Но вот он наклонился вниз, как бы
готовясь спрыгнуть с крыши, мрачно спросил: — Меня? — и крикнул: — Клим Иванович,
к вам пришли!
Город беспокоился,
готовясь к выборам в Думу, по улицам ходили и ездили озабоченные, нахмуренные люди, на заборах пестрели партийные воззвания, члены «Союза русского народа» срывали их, заклеивали своими.
Через день, сидя у Марины, он рассказывал ей о Мише. Он застал ее озабоченной чем-то, но, когда сказал, что юноша
готовится к экзамену зрелости, она удивленно и протяжно воскликнула...
Слушая Кутузова внимательно, Самгин не испытывал желания возражать ему — но все-таки
готовился к самозащите, придумывая гладкие фразы...
Самгин еще в начале речи Грейман встал и отошел
к двери в гостиную, откуда удобно было наблюдать за Таисьей и Шемякиным, — красавец, пошевеливая усами, был похож на кота, готового прыгнуть. Таисья стояла боком
к нему, слушая, что говорит ей Дронов. Увидав по лицам людей, что
готовится взрыв нового спора, он решил, что на этот раз с него достаточно, незаметно вышел в прихожую, оделся, пошел домой.
Прижатый
к стене маленьким столом, опираясь на него руками и точно
готовясь перепрыгнуть через стол, изогнулся седоволосый Диомидов в белой рубахе, с расстегнутым воротом, с черным крестом, вышитым на груди.
— Какая,
к черту, полиция? Полиция спряталась. Говорят, будто бы на чердаках сидит,
готовится из пулеметов стрелять… Ты что — нездоров?
Неточные совпадения
Городничий (тихо, Добчинскому).Слушайте: вы побегите, да бегом, во все лопатки, и снесите две записки: одну в богоугодное заведение Землянике, а другую жене. (Хлестакову.)Осмелюсь ли я попросить позволения написать в вашем присутствии одну строчку
к жене, чтоб она
приготовилась к принятию почтенного гостя?
Ободренный успехом первого закона, Беневоленский начал деятельно
приготовляться к изданию второго. Плоды оказались скорые, и на улицах города тем же таинственным путем явился новый и уже более пространный закон, который гласил тако:
Среди всех этих толков и пересудов вдруг как с неба упала повестка, приглашавшая именитейших представителей глуповской интеллигенции в такой-то день и час прибыть
к градоначальнику для внушения. Именитые смутились, но стали
готовиться.
Наступала минута, когда ему предстояло остаться на развалинах одному с своим секретарем, и он деятельно
приготовлялся к этой минуте.
Потом остановились на мысли, что будет произведена повсеместная «выемка», и стали
готовиться к ней: прятали книги, письма, лоскутки бумаги, деньги и даже иконы — одним словом, все, в чем можно было усмотреть какое-нибудь «оказательство».