— Алина, иди, переоденься, — крикнула Лидия,
появляясь в дверях. В пестром платье, в чалме из полотенца, она была похожа на черкешенку-одалиску с какой-то картины.
— Почему ты не ложишься спать? — строго спросила Варвара,
появляясь в дверях со свечой в руке и глядя на него из-под ладони. — Иди, пожалуйста! Стыдно сознаться, но я боюсь! Этот мальчик… Сын доктора какого-то… Он так стонал…
— «Хоть гирше, та инше», — сказал Дронов,
появляясь в двери. — Это — бесспорно, до этого — дойдем. Прихрамывая на обе ноги по очереди, — сегодня на левую, завтра — на правую, но дойдем!
— Наконец-то ты собрался, — весело проговорила Марья Степановна,
появляясь в дверях. — Вижу, вижу; ну, что же, бог тебя благословит…
Чинность и тишина росли по мере приближения к кабинету. Старые горничные, в белых чепцах с широкой оборкой, ходили взад и вперед с какими-то чайничками так тихо, что их шагов не было слышно; иногда
появлялся в дверях какой-нибудь седой слуга в длинном сертуке из толстого синего сукна, но и его шагов также не было слышно, даже свой доклад старшей горничной он делал, шевеля губами без всякого звука.
В противном случае — он внезапно
появлялся в дверях, веселый, с сияющими глазами, и ласковым, довольным тоном требовал «квартирный журнал».
— Ваше сиятельство! Его превосходительство просят вас пожаловать к ее превосходительству, — возвестил лакей,
появляясь в дверях. Князь отправился вслед за лакеем.
Неточные совпадения
В соседней бильярдной слышались удары шаров, говор и смех. Из входной
двери появились два офицера: один молоденький, с слабым, тонким лицом, недавно поступивший из Пажеского корпуса
в их полк; другой пухлый, старый офицер с браслетом на руке и заплывшими маленькими глазами.
Лестница заскрипела под быстрыми шагами… Он оттолкнул ее от себя прочь и откинулся головой на подушку.
Дверь растворилась — и веселый, свежий, румяный
появился Николай Петрович. Митя, такой же свежий и румяный, как и отец, подпрыгивал
в одной рубашечке на его груди, цепляясь голыми ножками за большие пуговицы его деревенского пальто.
После обеда, лишь только было он, лежа на диване, начал кивать головой, одолеваемый дремотой,
дверь из хозяйской половины отворилась, и оттуда
появилась Агафья Матвеевна с двумя пирамидами чулок
в обеих руках.
Но только Обломов ожил, только
появилась у него добрая улыбка, только он начал смотреть на нее по-прежнему ласково, заглядывать к ней
в дверь и шутить — она опять пополнела, опять хозяйство ее пошло живо, бодро, весело, с маленьким оригинальным оттенком: бывало, она движется целый день, как хорошо устроенная машина, стройно, правильно, ходит плавно, говорит ни тихо, ни громко, намелет кофе, наколет сахару, просеет что-нибудь, сядет за шитье, игла у ней ходит мерно, как часовая стрелка; потом она встанет, не суетясь; там остановится на полдороге
в кухню, отворит шкаф, вынет что-нибудь, отнесет — все, как машина.
В то самое мгновение, когда Красоткин отворил
дверь и
появился в комнате, все, штабс-капитан и мальчики, столпились около постельки больного и рассматривали только что принесенного крошечного меделянского щенка, вчера только родившегося, но еще за неделю заказанного штабс-капитаном, чтобы развлечь и утешить Илюшечку, все тосковавшего об исчезнувшей и, конечно, уже погибшей Жучке.