— Вас приглашает Лаптев-Покатилов, — знаете, кто это? Он — дурачок, но очень интересный! Дворянин, домовладелец, богат, кажется, был здесь городским головой. Любит шансонеток, особенно — французских, всех знал: Отеро, Фужер, Иветт Жильбер, — всех знаменитых. У него интересный дом,
потолок столовой вроде корыта и расписан узорами, он называет это «стиль бойяр». Целая комната фарфора, есть замечательно милые вещи.
Неточные совпадения
Они не знали, куда деться от жара, и велели мальчишке-китайцу махать привешенным к
потолку, во всю длину
столовой, исполинским веером. Это просто широкий кусок полотна с кисейной бахромой; от него к дверям протянуты снурки, за которые слуга дергает и освежает комнату. Но, глядя на эту затею, не можешь отделаться от мысли, что это — искусственная, временная прохлада, что вот только перестанет слуга дергать за веревку, сейчас на вас опять как будто наденут в бане шубу.
Ход на террасу был через
столовую, отделанную под старый темный дуб, с изразцовой печью, расписным, пестрым, как хромотроп,
потолком, с несколькими резными поставцами из такого же темного дуба.
Через длинную гостиную с низким
потолком и узкими окнами они прошли в кабинет Бахарева, квадратную угловую комнату, выходившую стеклянной дверью в
столовую, где теперь мелькал белый передник горничной.
Из
потолка и стен в
столовой торчали какие-то толстые железные ржавые крючья и огромные железные кольца.
Доктор продолжал сидеть в
столовой, пил мадеру рюмку за рюмкой и совсем забыл, что ему здесь больше нечего делать и что пора уходить домой. Его удивляло, что
столовая делалась то меньше, то больше, что буфет делал напрасные попытки твердо стоять на месте, что
потолок то уходил кверху, то спускался к самой его голове. Он очнулся, только когда к нему на плечо легла чья-то тяжелая рука и сердитый женский голос проговорил: