Неточные совпадения
Она легко поднялась с
дивана и, покачиваясь, пошла в комнату Марины, откуда доносились крики Нехаевой; Клим
смотрел вслед ей, улыбаясь, и ему казалось, что плечи, бедра ее хотят сбросить ткань, прикрывающую их. Она душилась очень крепкими духами, и Клим вдруг вспомнил, что ощутил их впервые недели две тому назад, когда Спивак, проходя мимо него и напевая романс «
На холмах Грузии», произнесла волнующий стих...
— Закройте окно, а то налетит серая дрянь, — сказала она. Потом, прислушиваясь к спору девиц
на диване,
посмотрев прищуренно в широкую спину Инокова, вздохнула...
Самгин-сын
посмотрел на это несколько секунд и, опустив голову, прикрыл глаза, чтоб не видеть. В изголовье
дивана стояла, точно вырезанная из гранита, серая женщина и ворчливым голосом, удваивая гласные, искажая слова, говорила...
Несколько секунд
посмотрев на него смущающим взглядом мышиных глаз, он пересел
на диван и снова стал присматриваться, как художник к натуре, с которой он хочет писать портрет.
Через несколько минут он растянулся
на диване и замолчал; одеяло
на груди его волнообразно поднималось и опускалось, как земля за окном. Окно то срезало верхушки деревьев, то резало деревья под корень; взмахивая ветвями, они бежали прочь. Самгин
смотрел на крупный, вздернутый нос,
на обнаженные зубы Стратонова и представлял его в деревне Тарасовке, пред толпой мужиков. Не поздоровилось бы печнику при встрече с таким барином…
«Сыты», — иронически подумал он, уходя в кабинет свой, лег
на диван и задумался: да, эти люди отгородили себя от действительности почти непроницаемой сеткой слов и обладают завидной способностью
смотреть через ужас реальных фактов в какой-то иной ужас, может быть, только воображаемый ими, выдуманный для того, чтоб удобнее жить.
На диване было неудобно, жестко, болел бок, ныли кости плеча. Самгин решил перебраться в спальню, осторожно попробовал встать, — резкая боль рванула плечо, ноги подогнулись. Держась за косяк двери, он подождал, пока боль притихла, прошел в спальню,
посмотрел в зеркало: левая щека отвратительно опухла, прикрыв глаз, лицо казалось пьяным и, потеряв какую-то свою черту, стало обидно похоже
на лицо регистратора в окружном суде, человека, которого часто одолевали флюсы.
— Как ее объели крысы, ух! — сказала она, опускаясь
на диван. — Ты — видел? Ты —
посмотри! Ужас! — Вздрогнув, она затрясла головой.
Он начал цинически, бешено ругаться, пристукивая кулаком по ручке
дивана, но делал он все это так, точно бесилась только половина его, потому что Самгин видел: мигая одним глазом, другим Лютов
смотрит на него.
Слабенький и беспокойный огонь фонаря освещал толстое, темное лицо с круглыми глазами ночной птицы; под широким, тяжелым носом топырились густые, серые усы, — правильно круглый череп густо зарос енотовой шерстью. Человек этот сидел, упираясь руками в
диван, спиною в стенку,
смотрел в потолок и ритмически сопел носом.
На нем — толстая шерстяная фуфайка, шаровары с кантом,
на ногах полосатые носки; в углу купе висела серая шинель, сюртук, портупея, офицерская сабля, револьвер и фляжка, оплетенная соломой.
Локомотив снова свистнул, дернул вагон, потащил его дальше, сквозь снег, но грохот поезда стал как будто слабее, глуше, а остроносый — победил: люди молча
смотрели на него через спинки
диванов, стояли в коридоре, дымя папиросами. Самгин видел, как сетка морщин, расширяясь и сокращаясь, изменяет остроносое лицо, как шевелится
на маленькой, круглой голове седоватая, жесткая щетина, двигаются брови. Кожа лица его не краснела, но лоб и виски обильно покрылись потом, человек стирал его шапкой и говорил, говорил.
Он, видимо, приучил Ногайцева и женщин слушать себя, они смирно пили чай, стараясь не шуметь посудой. Юрин, запрокинув голову
на спинку
дивана,
смотрел в потолок, только Дронов, сидя рядом с Тосей, бормотал...
Неточные совпадения
Раскольников в бессилии упал
на диван, но уже не мог сомкнуть глаз; он пролежал с полчаса в таком страдании, в таком нестерпимом ощущении безграничного ужаса, какого никогда еще не испытывал. Вдруг яркий свет озарил его комнату: вошла Настасья со свечой и с тарелкой супа.
Посмотрев на него внимательно и разглядев, что он не спит, она поставила свечку
на стол и начала раскладывать принесенное: хлеб, соль, тарелку, ложку.
Проснулся он, услыхав, что кто-то вошел к нему, открыл глаза и увидал Разумихина, отворившего дверь настежь и стоявшего
на пороге, недоумевая: входить или нет? Раскольников быстро привстал
на диване и
смотрел на него, как будто силясь что-то припомнить.
Петр Петрович воротился
на диван, уселся напротив Сони, внимательно
посмотрел на нее и вдруг принял чрезвычайно солидный, даже несколько строгий вид: «Дескать, ты-то сама чего не подумай, сударыня». Соня смутилась окончательно.
— За дверьми? За дверями лежала? За дверями? — вскричал вдруг Раскольников, мутным, испуганным взглядом
смотря на Разумихина, и медленно приподнялся, опираясь рукой,
на диване.
— Эх, досада, сегодня я как раз новоселье справляю, два шага; вот бы и он. Хоть бы
на диване полежал между нами! Ты-то будешь? — обратился вдруг Разумихин к Зосимову, — не забудь
смотри, обещал.