Неточные совпадения
Клим тотчас же признал, что это сказано верно. Красота являлась непрерывным источником непрерывной тревоги для девушки, Алина относилась к себе, точно к сокровищу, данному ей кем-то
на краткий срок и под угрозой отнять тотчас же, как только она чем-нибудь
испортит чарующее лицо свое. Насморк был для нее серьезной болезнью, она испуганно спрашивала...
— Ты знаешь, — в посте я принуждена была съездить в Саратов, по делу дяди Якова; очень тяжелая поездка! Я там никого не знаю и попала в плен местным… радикалам, они много
напортили мне. Мне ничего не удалось сделать, даже свидания не дали с Яковом Акимовичем. Сознаюсь, что я не очень настаивала
на этом. Что могла бы я сказать ему?
— Любопытна слишком. Ей все надо знать — судоходство, лесоводство. Книжница. Книги
портят женщин. Зимою я познакомился с водевильной актрисой, а она вдруг спрашивает: насколько зависим Ибсен от Ницше? Да черт их знает, кто от кого зависит! Я — от дураков. Мне
на днях губернатор сказал, что я компрометирую себя, давая работу политическим поднадзорным. Я говорю ему: Превосходительство! Они относятся к работе честно! А он: разве, говорит, у нас, в России, нет уже честных людей неопороченных?
Пьет да ест Васяга, девок
портит,
Молодым парням — гармоньи дарит,
Стариков — за бороды таскает,
Сам орет
на всю калуцку землю:
— Мне — плевать
на вас, земные люди.
Я хочу — грешу, хочу — спасаюсь!
Все равно: мне двери в рай открыты,
Мне Христос приятель закадышный!
Но, вспоминая, он каждый раз находил в этом романе обидную незаконченность и чувствовал желание отомстить Лидии за то, что она не оправдала смутных его надежд
на нее, его представления о ней, и за то, что она чем-то
испортила в нем вкус женщины.
«В то время, как в Европе успехи гигиены и санитарии», — дальше говорилось о плохом состоянии городских кладбищ и, кстати, о том, что козы обывателей
портят древесные посадки, уничтожают цветы
на могилах.
Лицо тоже измятое, серое, с негустой порослью волос лубочного цвета,
на подбородке волосы обещали вырасти острой бородою; по углам очень красивого рта свешивались — и
портили рот — длинные, жидкие усы.
Часа через два, разваренный, он сидел за столом, пред кипевшим самоваром, пробуя написать письмо матери, но
на бумагу сами собою ползли из-под пера слова унылые, жалобные, он
испортил несколько листиков, мелко изорвал их и снова закружился по комнате, поглядывая
на гравюры и фотографии.
Мужики, конечно, жаловались
на малоземелье,
на податную тяготу,
на фабрики, которые «
портят народ», жаловались они почти теми же словами, как в рассказах мужиколюбивых писателей.
Пейзаж
портили красные массы и трубы фабрик. Вечером и по праздникам
на дорогах встречались группы рабочих; в будни они были чумазы, растрепанны и злы, в праздники приодеты, почти всегда пьяны или выпивши, шли они с гармониями, с песнями, как рекрута, и тогда фабрики принимали сходство с казармами. Однажды кучка таких веселых ребят, выстроившись поперек дороги, крикнула ямщику...
— Студент физико-математического факультета, затем — рядовой сто сорок четвертого Псковского полка. Но по слабости зрения, — мне его казак нагайкой
испортил, — от службы отстранен и обязан жить здесь,
на родине, три года безвыездно.
— Я же говорил: пушки-то
на Ходынке стоят, туда и надо было идти и все
испортить, а мы тут сидели.
— Анфимьевну-то вам бы скорее
на кладбище, а то — крысы ее
портят. Щеки выели, даже смотреть страшно. Сыщика из сада товарищи давно вывезли, а Егор Васильич в сарае же. Стену в сарае поправил я. Так что все в порядке. Никаких следов.
— В своей ли ты реке плаваешь? — задумчиво спросила она и тотчас же усмехнулась, говоря: — Так — осталась от него кучка тряпок? А был большой… пакостник. Они трое: он, уездный предводитель дворянства да управляющий уделами — девчонок-подростков
портить любили. Архиерей донос посылал
на них в Петербург, — у него епархиалочку отбили, а он для себя берег ее. Теперь она — самая дорогая распутница здесь. Вот, пришел, негодяй!
«Почему у нее нет детей? Она вовсе не похожа
на женщину, чувство которой подавлено разумом, да и — существуют ли такие? Не желает
портить фигуру, пасует перед страхом боли? Говорит она своеобразно, но это еще не значит, что она так же и думает. Можно сказать, что она не похожа ни
на одну из женщин, знакомых мне».
Самгин постоял у двери
на площадку, послушал речь
на тему о разрушении фабрикой патриархального быта деревни, затем зловещее чье-то напоминание о тройке Гоголя и вышел
на площадку в холодный скрип и скрежет поезда. Далеко над снежным пустырем разгоралась неприятно оранжевая заря, и поезд заворачивал к ней. Вагонные речи утомили его, засорили настроение,
испортили что-то. У него сложилось такое впечатление, как будто поезд возвращает его далеко в прошлое, к спорам отца, Варавки и суровой Марьи Романовны.
«Безбедов говорит с высоты своей голубятни, тоном человека, который принужден говорить о пустяках, не интересных для него. Тысячи людей
портят себе жизнь и карьеру
на этих вопросах, а он, болван…»
Мужики повернулись к Самгину затылками, — он зашел за угол конторы, сел там
на скамью и подумал, что мужики тоже нереальны, неуловимы: вчера показались актерами, а сегодня — совершенно не похожи
на людей, которые способны жечь усадьбы,
портить скот. Только солдат, видимо, очень озлоблен. Вообще это — чужие люди, и с ними очень неловко, тяжело. За углом раздался сиплый голос Безбедова...
— Ага. Ну, что же? Красивую вещь — приятно
испортить. Красивых убивают более часто, чем уродов. Но убивают мужья, любовники и, как правило, всегда с фасада: в голову, в грудь, живот, а тут убили с фасада
на двор — в затылок. Это тоже принято, но в целях грабежа, а в данном случае — наличие грабежа не установлено. В этом видят — тайну. А
на мой взгляд — тайны нет, а есть трус!
Неточные совпадения
— А кто сплошал, и надо бы // Того тащить к помещику, // Да все
испортит он! // Мужик богатый… Питерщик… // Вишь, принесла нелегкая // Домой его
на грех! // Порядки наши чудные // Ему пока в диковину, // Так смех и разобрал! // А мы теперь расхлебывай! — // «Ну… вы его не трогайте, // А лучше киньте жеребий. // Заплатим мы: вот пять рублей…»
Дело было в том, что в строящемся флигеле рядчик
испортил лестницу, срубив ее отдельно и не разочтя подъем, так что ступени все вышли покатые, когда ее поставили
на место. Теперь рядчик хотел, оставив ту же лестницу, прибавить три ступени.
И молодые и старые как бы наперегонку косили. Но, как они ни торопились, они не
портили травы, и ряды откладывались так же чисто и отчетливо. Остававшийся в углу уголок был смахнут в пять минут. Еще последние косцы доходили ряды, как передние захватили кафтаны
на плечи и пошли через дорогу к Машкину Верху.
Англичанка, перешивая, сделала выточки не
на месте, слишком вынула рукава и совсем было
испортила платье.
Еще в первое время по возвращении из Москвы, когда Левин каждый раз вздрагивал и краснел, вспоминая позор отказа, он говорил себе: «так же краснел и вздрагивал я, считая всё погибшим, когда получил единицу за физику и остался
на втором курсе; так же считал себя погибшим после того, как
испортил порученное мне дело сестры. И что ж? — теперь, когда прошли года, я вспоминаю и удивляюсь, как это могло огорчать меня. То же будет и с этим горем. Пройдет время, и я буду к этому равнодушен».