Неточные совпадения
Он вскочил, подошел
к окну, — по
улице шла обычная процессия — большая партия арестантов, окруженная редкой цепью солдат пароходно-конвойной команды.
Дня через три, вечером, он стоял у окна в своей комнате, тщательно подпиливая только что остриженные ногти. Бесшумно открылась калитка, во двор шагнул широкоплечий человек в пальто из парусины, в белой фуражке, с маленьким чемоданом в руке. Немного прикрыв калитку, человек обнажил коротко остриженную голову, высунул ее на
улицу, посмотрел влево и
пошел к флигелю, раскачивая чемоданчик, поочередно выдвигая плечи.
В ее вопросе Климу послышалась насмешка, ему захотелось спорить с нею, даже сказать что-то дерзкое, и он очень не хотел остаться наедине с самим собою. Но она открыла дверь и ушла, пожелав ему спокойной ночи. Он тоже
пошел к себе, сел у окна на
улицу, потом открыл окно; напротив дома стоял какой-то человек, безуспешно пытаясь закурить папиросу, ветер гасил спички. Четко звучали чьи-то шаги. Это — Иноков.
—
К сожалению, мне нужно
идти в университет, — объявил Клим, ушел и до усталости шагал по каким-то тихим
улицам, пытаясь представить, как встретится он с Лидией, придумывая, как ему вести себя с нею.
«Вот и я привлечен
к отбыванию тюремной повинности», — думал он, чувствуя себя немножко героем и не сомневаясь, что арест этот — ошибка, в чем его убеждало и поведение товарища прокурора.
Шли переулками, в одном из них, шагов на пять впереди Самгина, открылась дверь крыльца, на
улицу вышла женщина в широкой шляпе, сером пальто, невидимый мужчина, закрывая дверь, сказал...
Преобладали хорошо одетые люди, большинство двигалось в сторону адмиралтейства, лишь из боковых
улиц выбегали и торопливо
шли к Знаменской площади небольшие группы молодежи, видимо — мастеровые.
Этой части города он не знал,
шел наугад, снова повернул в какую-то
улицу и наткнулся на группу рабочих, двое были удобно, головами друг
к другу, положены
к стене, под окна дома, лицо одного — покрыто шапкой: другой, небритый, желтоусый, застывшими глазами смотрел в сизое небо, оно крошилось снегом; на каменной ступени крыльца сидел пожилой человек в серебряных очках, толстая женщина, стоя на коленях, перевязывала ему ногу выше ступни, ступня была в крови, точно в красном носке, человек шевелил пальцами ноги, говоря негромко, неуверенно...
Он посмотрел, как толпа втискивала себя в устье главной
улицы города, оставляя за собой два широких хвоста, вышел на площадь, примял перчатку подошвой и
пошел к набережной.
«Социальная революция без социалистов», — еще раз попробовал он успокоить себя и вступил сам с собой в некий безмысленный и бессловесный, но тем более волнующий спор. Оделся и
пошел в город, внимательно присматриваясь
к людям интеллигентской внешности, уверенный, что они чувствуют себя так же расколото и смущенно, как сам он. Народа на
улицах было много, и много было рабочих, двигались люди неторопливо, вызывая двойственное впечатление праздности и ожидания каких-то событий.
Было слышно, что вдали по
улице быстро
идут люди и тащат что-то тяжелое. Предчувствуя новую драму, Самгин
пошел к воротам дома Варвары; мимо него мелькнул Лаврушка, радостно и громко шепнув...
Самгин встал, подошел
к окну — по
улице шли, вразброд, солдаты; передний что-то кричал, размахивая ружьем. Самгин вслушался — и понял...
«Вот как? — оглушенно думал он,
идя домой, осторожно спускаясь по темной, скупо освещенной
улице от фонаря
к фонарю. — Но если она ненавидит, значит — верит, а не забавляется словами, не обманывает себя надуманно. Замечал я в ней что-нибудь искусственное?» — спросил он себя и ответил отрицательно.
Он сидел, курил, уставая сидеть — шагал из комнаты в комнату, подгоняя мысли одну
к другой, так провел время до вечерних сумерек и
пошел к Елене. На
улицах было не холодно и тихо, мягкий снег заглушал звуки, слышен был только шорох, похожий на шепот. В разные концы быстро
шли разнообразные люди, и казалось, что все они стараются как можно меньше говорить, тише топать.
— Подожди, — попросил Самгин, встал и подошел
к окну. Было уже около полуночи, и обычно в этот час на
улице, даже и днем тихой, укреплялась невозмутимая, провинциальная тишина. Но в эту ночь двойные рамы окон почти непрерывно пропускали в комнату приглушенные, мягкие звуки движения,
шли группы людей, гудел автомобиль, проехала пожарная команда. Самгина заставил подойти
к окну шум, необычно тяжелый, от него тонко заныли стекла в окнах и даже задребезжала посуда в буфете.
На
улице люди быстро разделились, большинство, не очень уверенно покрикивая ура,
пошло встречу музыке, меньшинство быстро двинулось направо, прочь от дворца, а люди в ограде плотно прижались
к стенам здания, освободив пред дворцом пространство, покрытое снегом, истоптанным в серую пыль.