— Пиши! — притопнув ногой, сказал Гапон. — И теперь царя, потопившего правду в крови народа, я, Георгий Гапон, священник, властью, данной мне
от бога, предаю анафеме, отлучаю от церкви…
Неточные совпадения
«Человек — это система фраз, не более того. Конурки
бога, — я глупо сказал. Глупо. Но еще глупее московский
бог в рубахе. И — почему сны в Орле приятнее снов в Петербурге? Ясно, что все эти пошлости необходимы людям лишь для того, чтоб каждый мог отличить себя
от других. В сущности — это мошенничество».
— Учеными доказано, что
бог зависит
от климата,
от погоды. Где климаты ровные, там и
бог добрый, а в жарких, в холодных местах —
бог жестокий. Это надо понять. Сегодня об этом поучения не будет.
Рассказывал Козлов об уцелевшем
от глубокой древности празднике в честь весеннего
бога Ярилы и о многих других пережитках языческой старины.
Возникли из первого стиха евангелия
от Иоанна; одни опираются на: «
бог бе слово», другие: «слово бе у
бога».
— Повезла мужа на дачу и взяла с собою Инокова, — она его почему-то считает талантливым, чего-то ждет
от него и вообще,
бог знает что!
— Это есть — заблуждение: пред человеком только один путь —
от самого себя — к
богу, а все другое для него не путь, а путаница.
— Ей-богу, это —
от великого моего уважения к вам…
Это оказалось правдой: утром в «Губернских ведомостях» Самгин прочитал высокопарно написанный некролог «скончавшегося
от многих ран, нанесенных безумцами в день, когда сей муж, верный
богу и царю, славословил, во главе тысяч»…
— Все — программы, спор о программах, а надобно искать пути к последней свободе. Надо спасать себя
от разрушающих влияний бытия, погружаться в глубину космического разума, устроителя вселенной.
Бог или дьявол — этот разум, я — не решаю; но я чувствую, что он — не число, не вес и мера, нет, нет! Я знаю, что только в макрокосме человек обретет действительную ценность своего «я», а не в микрокосме, не среди вещей, явлений, условий, которые он сам создал и создает…
— Мы —
бога во Христе отрицаемся, человека же — признаем! И был он, Христос, духовен человек, однако — соблазнил его Сатана, и нарек он себя сыном
бога и царем правды. А для нас — несть
бога, кроме духа! Мы — не мудрые, мы — простые. Мы так думаем, что истинно мудр тот, кого люди безумным признают, кто отметает все веры, кроме веры в духа. Только дух — сам
от себя, а все иные
боги —
от разума,
от ухищрений его, и под именем Христа разум же скрыт, — разум церкви и власти.
— Господа! — возгласил он с восторгом, искусно соединенным с печалью. — Чего можем требовать мы, люди,
от жизни, если даже
боги наши глубоко несчастны? Если даже религии в их большинстве — есть религии страдающих
богов — Диониса, Будды, Христа?
Он знал еще твердо и несомненно, узнав это прямо
от Бога, что люди эти были точно такие же, как и он сам, как и все люди, и что поэтому над этими людьми было кем-то сделано что-то дурное — такое, чего не должно делать; и ему было жалко их, и он испытывал ужас и перед теми людьми, которые были закованы и обриты, и перед теми, которые их заковали и обрили.
Неточные совпадения
Городничий. Я бы дерзнул… У меня в доме есть прекрасная для вас комната, светлая, покойная… Но нет, чувствую сам, это уж слишком большая честь… Не рассердитесь — ей-богу,
от простоты души предложил.
Хлестаков. Да у меня много их всяких. Ну, пожалуй, я вам хоть это: «О ты, что в горести напрасно на
бога ропщешь, человек!..» Ну и другие… теперь не могу припомнить; впрочем, это все ничего. Я вам лучше вместо этого представлю мою любовь, которая
от вашего взгляда… (Придвигая стул.)
И та святая старица // Рассказывала мне: // «Ключи
от счастья женского, //
От нашей вольной волюшки // Заброшены, потеряны // У
Бога самого!
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала я, // За дело принялась. // Три года, так считаю я, // Неделя за неделею, // Одним порядком шли, // Что год, то дети: некогда // Ни думать, ни печалиться, // Дай
Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь — когда останется //
От старших да
от деточек, // Уснешь — когда больна… // А на четвертый новое // Подкралось горе лютое — // К кому оно привяжется, // До смерти не избыть!
Кутейкин. Из ученых, ваше высокородие! Семинарии здешния епархии. Ходил до риторики, да,
Богу изволившу, назад воротился. Подавал в консисторию челобитье, в котором прописал: «Такой-то де семинарист, из церковничьих детей, убоялся бездны премудрости, просит
от нея об увольнении». На что и милостивая резолюция вскоре воспоследовала, с отметкою: «Такого-то де семинариста
от всякого учения уволить: писано бо есть, не мечите бисера пред свиниями, да не попрут его ногами».