Неточные совпадения
Лед скрипел под коньками, черные фигуры людей мчались к полынье, человек
в полушубке совал
в воду длинный шест и
орал...
Пьет да ест Васяга, девок портит,
Молодым парням — гармоньи дарит,
Стариков — за бороды таскает,
Сам
орет на всю калуцку землю:
— Мне — плевать на вас, земные люди.
Я хочу — грешу, хочу — спасаюсь!
Все равно: мне двери
в рай открыты,
Мне Христос приятель закадышный!
Плясать кончили, публика неистово кричала, аплодировала, китаец, взяв русалку под руку, вел ее
в буфет, где тоже
орали, как на базаре, китаец заглядывал
в лицо Варвары, шептал ей что-то, лицо его нелепо расширялось, таяло, улыбался он так, что уши передвинулись к затылку. Самгин отошел
в угол, сел там и, сняв маску, спрятал ее
в карман.
Кроме этих слов, он ничего не помнил, но зато эти слова помнил слишком хорошо и, тыкая красным кулаком
в сторону дирижера, как бы желая ударить его по животу, свирепея все более, наливаясь кровью, выкатывая глаза,
орал на разные голоса...
Самгин, не ответив, смотрел, как двое мужиков ведут под руки какого-то бородатого,
в длинной, ниже колен, холщовой рубахе; бородатый, упираясь руками
в землю, вырывался и что-то говорил, как видно было по движению его бороды, но голос его заглушался торжествующим визгом человека
в красной рубахе, подскакивая, он тыкал кулаком
в шею бородатого и
орал...
Из какого-то переулка выехали шестеро конных городовых, они очутились
в центре толпы и поплыли вместе с нею, покачиваясь
в седлах, нерешительно взмахивая нагайками. Две-три минуты они ехали мирно, а затем вдруг вспыхнул оглушительный свист, вой; маленький человек впереди Самгина, хватая за плечи соседей, подпрыгивал и
орал...
Из-под левой руки его вынырнул тощий человечек
в женской ватной кофте,
в опорках на босую ногу и, прискакивая,
проорал хрипло...
— Они там напились,
орали ура, как японцы, — такие, знаешь. Наполеоны-победители, а
в сарае люди заперты, двадцать семь человек, морозище страшный, все трещит, а там,
в сарае, раненые есть. Все это рассказал мне один знакомый Алины — Иноков.
— Кричит: продавайте лес, уезжаю за границу! Какому черту я продам, когда никто ничего не знает, леса мужики жгут, все — испугались… А я — Блинова боюсь, он тут затевает что-то против меня, может быть, хочет голубятню поджечь. На днях
в манеже был митинг «Союза русского народа», он там
орал: «Довольно!» Даже кровь из носа потекла у идиота…
— Профессор Захарьин
в Ливадии, во дворце,
орал и топал ногами на придворных за то, что они поместили больного царя
в плохую комнату, — вот это я понимаю! Вот это власть ума и знания…
Неточные совпадения
А там
в пустой улице, посредине, взрывая нетрезвыми ногами облака пыли, шел разгульный малый,
в красной рубашке,
в шапке набок, и, размахивая руками,
в одиночку
орал песню и время от времени показывал редкому прохожему грозный кулак.
Это была целая
орава «мыслей» князя, которые он готовился подать
в комитет акционеров.
— Видите, набрали
ораву проклятых жиденят с восьми-девятилетнего возраста. Во флот, что ли, набирают — не знаю. Сначала было их велели гнать
в Пермь, да вышла перемена, гоним
в Казань. Я их принял верст за сто; офицер, что сдавал, говорил: «Беда, да и только, треть осталась на дороге» (и офицер показал пальцем
в землю). Половина не дойдет до назначения, — прибавил он.
А сам уже поднимает два шара на коромысле каланчи, знак Тверской части. Городская — один шар, Пятницкая — четыре, Мясницкая — три шара, а остальные — где шар и крест, где два шара и крест — знаки, по которым обыватель узнавал,
в какой части города пожар. А то вдруг истошным голосом
орет часовой сверху:
Зарядившись
в пивных, студенчество толпами спускается по бульварам вниз на Трубную площадь, с песнями, но уже «Gaudeamus» заменен «Дубинушкой». К ним присоединилось уже несколько белоподкладочников, которые, не желая отставать от товарищей, сбросили свой щегольской наряд дома и
в стареньких пальтишках вышагивают по бульварам. Перед «Московскими ведомостями» все останавливаются и
орут: