Неточные совпадения
— Обо всем, — серьезно сказала Сомова, перебросив косу за плечо. —
Чаще всего он говорил: «Представьте, я не знал этого». Не знал же он ничего плохого, никаких безобразий, точно жил в шкафе, за стеклом. Удивительно, такой бестолковый ребенок. Ну — влюбилась я в него. А он — астроном, геолог, — целая толпа ученых, и все опровергал какого-то Файэ, который, кажется, давно уже помер. В
общем — милый такой, олух царя небесного. И — похож на Инокова.
Неточные совпадения
Проживя бо̀льшую
часть жизни в деревне и в близких сношениях с народом, Левин всегда в рабочую пору чувствовал, что это
общее народное возбуждение сообщается и ему.
Но в глубине своей души, чем старше он становился и чем ближе узнавал своего брата, тем
чаще и
чаще ему приходило в голову, что эта способность деятельности для
общего блага, которой он чувствовал себя совершенно лишенным, может быть и не есть качество, а, напротив, недостаток чего-то — не недостаток добрых, честных, благородных желаний и вкусов, но недостаток силы жизни, того, что называют сердцем, того стремления, которое заставляет человека из всех бесчисленных представляющихся путей жизни выбрать один и желать этого одного.
— Вот отлично!
Общий! — вскрикнул Левин и побежал с Лаской в
чащу отыскивать вальдшнепа. «Ах да, о чем это неприятно было? — вспоминал он. — Да, больна Кити… Что ж делать, очень жаль», думал он.
― Да я тебе говорю, что это не имеет ничего
общего. Они отвергают справедливость собственности, капитала, наследственности, а я, не отрицая этого главного стимула (Левину было противно самому, что он употреблял такие слова, но с тех пор, как он увлекся своею работой, он невольно стал
чаще и
чаще употреблять нерусские слова), хочу только регулировать труд.
Он прочел все, что было написано во Франции замечательного по
части философии и красноречия в XVIII веке, основательно знал все лучшие произведения французской литературы, так что мог и любил часто цитировать места из Расина, Корнеля, Боало, Мольера, Монтеня, Фенелона; имел блестящие познания в мифологии и с пользой изучал, во французских переводах, древние памятники эпической поэзии, имел достаточные познания в истории, почерпнутые им из Сегюра; но не имел никакого понятия ни о математике, дальше арифметики, ни о физике, ни о современной литературе: он мог в разговоре прилично умолчать или сказать несколько
общих фраз о Гете, Шиллере и Байроне, но никогда не читал их.