Неточные совпадения
— Каково? — победоносно осведомлялся Самгин у гостей и его смешное, круглое лицо ласково сияло. Гости, усмехаясь, хвалили Клима, но ему уже не нравились такие демонстрации ума его, он сам находил ответы свои глупенькими. Первый раз он дал их года два тому назад. Теперь он покорно и даже благосклонно подчинялся забаве, видя, что она приятна отцу, но уже чувствовал в ней что-то
обидное, как будто он — игрушка: пожмут ее — пищит.
А в отношении Макарова к Дронову Клим наблюдал острое любопытство, соединенное с
обидной небрежностью более опытного и зрячего к полуслепому; такого отношения к себе Клим не допустил бы.
— Вот уж почти два года ни о чем не могу думать, только о девицах. К проституткам идти не могу, до этой степени еще не дошел. Тянет к онанизму, хоть руки отрубить. Есть, брат, в этом влечении что-то
обидное до слез, до отвращения к себе. С девицами чувствую себя идиотом. Она мне о книжках, о разных поэзиях, а я думаю о том, какие у нее груди и что вот поцеловать бы ее да и умереть.
Было нечто непримиримо
обидное в том, что существуют отношения и настроения, непонятные ему.
Клим вздохнул, послушал, как тишина поглощает грохот экипажа, хотел подумать о дяде, заключить его в рамку каких-то очень значительных слов, но в голове его ныл, точно комар,
обидный вопрос...
Все думалось о Маргарите, но эти думы, медленно теряя остроту, хотя и становились менее
обидными, но все более непонятны.
И в голосе ее и в глазах было нечто глубоко
обидное. Клим молчал, чувствуя, что его раздувает злость, а девушка недоуменно, печально говорила...
Подчиняясь желанию задеть неприятного человека, Клим поискал в памяти острое,
обидное словечко, но, не найдя его, пробормотал...
Но проповедь Кутузова становилась все более напористой и грубой. Клим чувствовал, что Кутузов способен духовно подчинить себе не только мягкотелого Дмитрия, но и его. Возражать Кутузову — трудно, он смотрит прямо в глаза, взгляд его холоден, в бороде шевелится
обидная улыбочка. Он говорит...
— Когда я слушаю споры, у меня возникает несколько
обидное впечатление; мы, русские люди, не умеем владеть умом. У нас не человек управляет своей мыслью, а она порабощает его. Вы помните, Самгин, Кутузов называл наши споры «парадом парадоксов»?
В этих мыслях, неожиданных и
обидных, он прожил до вечера, а вечером явился Макаров, расстегнутый, растрепанный, с опухшим лицом и красными глазами. Климу показалось, что даже красивые, крепкие уши Макарова стали мягкими и обвисли, точно у пуделя. Дышал он кабаком, но был трезв.
Клим чувствовал себя пылающим. Он хотел сказать множество
обидных, но неотразимо верных слов, хотел заставить молчать этих людей, он даже просил, устав сердиться...
Но — ненадолго утешил, в следующую минуту явилась
обидная мысль...
И тотчас же забыл о Дронове. Лидия поглощала все его мысли, внушая все более тягостную тревогу. Ясно, что она — не та девушка, какой он воображал ее. Не та. Все более обаятельная физически, она уже начинала относиться к нему с
обидным снисхождением, и не однажды он слышал в ее расспросах иронию.
Смуглое лицо ее потемнело, она отвела взгляд от лица Клима и встала, выпрямилась. Самгин тоже встал, ожидая слов,
обидных для него.
Но Иноков, сидя в облаке дыма, прислонился виском к стеклу и смотрел в окно. Офицер согнулся, чихнул под стол, поправил очки, вытер нос и бороду платком и, вынув из портфеля пачку бланков, начал не торопясь писать. В этой его неторопливости, в небрежности заученных движений было что-то
обидное, но и успокаивающее, как будто он считал обыск делом несерьезным.
Но, вспоминая, он каждый раз находил в этом романе
обидную незаконченность и чувствовал желание отомстить Лидии за то, что она не оправдала смутных его надежд на нее, его представления о ней, и за то, что она чем-то испортила в нем вкус женщины.
Самгин посадил ее на колени себе, тихонько посмеиваясь. Он был уверен, что Варвара немножко играет, ведь ничего
обидного он ей не сказал, и нет причин для этих слез, вздохов, для пылких ласк.
Обидное сознание бессилия возрастало, к нему примешивалось сознание виновности пред этой женщиной, как будто незнакомой. Он искоса, опасливо посматривал на ее встрепанную голову, вспотевший лоб и горячие глаза глубоко под ним, — глаза напоминали угасающие угольки, над которыми еще колеблется чуть заметно синеватое пламя.
Трудно было разобраться в беспорядочном течении вялых мыслей, а они слагались в
обидное сознание какой-то измены самому себе.
— Как видишь — нашла, — тихонько ответила она. Кофе оказался варварски горячим и жидким. С Лидией было неловко, неопределенно. И жалко ее немножко, и хочется говорить ей какие-то недобрые слова. Не верилось, что это она писала ему
обидные письма.
— Ну, я пойду, благодарствуйте! Рад, что видел вас здоровым, — с
обидным равнодушием проговорил Туробоев. Но, держа руку Самгина холодной, вялой рукой, он предложил...
Спивак, прихлебывая чай, разбирала какие-то бумажки и одним глазом смотрела на певцов, глаз улыбался. Все это Самгин находил напускным и даже
обидным, казалось, что Кутузов и Спивак не хотят показать ему, что их тоже страшит завтрашний день.
Выпустили Самгина неожиданно и с какой-то
обидной небрежностью: утром пришел адъютант жандармского управления с товарищем прокурора, любезно поболтали и ушли, объявив, что вечером он будет свободен, но освободили его через день вечером. Когда он ехал домой, ему показалось, что улицы необычно многолюдны и в городе шумно так же, как в тюрьме. Дома его встретил доктор Любомудров, он шел по двору в больничном халате, остановился, взглянул на Самгина из-под ладони и закричал...
Варвара как-то тяжело, неумело улеглась спиною к нему; он погасил свечу и тоже лег, ожидая, что еще скажет она, и готовясь наговорить ей очень много
обидной правды. В темноте под потолком медленно вращались какие-то дымные пятна, круги. Ждать пришлось долго, прежде чем в тишине прозвучали тихие слова...
— Нет, — сердито сказал Самгин. — И вообще ты… — Он хотел сказать что-нибудь
обидное Лютову, но пробормотал: — Я, кажется, простудился, прескверно чувствую себя. Пожалуй, мне следует…
«В ней действительно есть много простого, бабьего. Хорошего, дружески бабьего», — нашел он подходящие слова. «Завтра уедет…» — скучно подумал он, допил вино, встал и подошел к окну. Над городом стояли облака цвета красной меди, очень скучные и тяжелые. Клим Самгин должен был сознаться, что ни одна из женщин не возбуждала в нем такого волнения, как эта — рыжая. Было что-то
обидное в том, что неиспытанное волнение это возбуждала женщина, о которой он думал не лестно для нее.
Это была тоже
обидная мысль, но, взвешивая ее, Самгин не мог решить: для кого из двух
обиднее? Он прилег на коротенький, узкий диван; было очень неудобно, и неудобство это усиливало его жалость к себе.
— Вам бы, купец, не о гробах думать, а — о торговом договоре с Германией,
обидном и убыточном для нас, вот вам — гроб!
Город Марины тоже встретил его оттепелью, в воздухе разлита была какая-то сыворотка, с крыш лениво падали крупные капли; каждая из них, казалось, хочет попасть на мокрую проволоку телеграфа, и это раздражало, как раздражает запонка или пуговица, не желающая застегнуться. Он сидел у окна, в том же пошленьком номере гостиницы, следил, как сквозь мутный воздух падают стеклянные капли, и вспоминал встречу с Мариной. Было в этой встрече нечто слишком деловитое и
обидное.
«В сущности, она не сказала мне ничего
обидного. И я вовсе не таков, каким она видит меня».
— Никогда не думал об этом и не понимаю: почему это интересно? — сказал Самгин, а она, усмехаясь, вздохнула с явным и
обидным сожалением...
Она сказала это очень просто и как будто не гордясь своим чином, затем — продолжала с
обидным равнодушием...
Самгин улыбался, заботясь вежливо, чтоб улыбки казались не очень
обидными. Безбедов вздохнул.
Прислушался, — в доме было неестественно тихо, и в этой тишине, так же как во всем, что окружало его, он почувствовал нечто
обидное.
Каждый раз, когда он думал о Лютове, — ему вспоминалась сцена ловли несуществующего сома и вставал вопрос: почему Лютов смеялся, зная, что мельник обманул его? Было в этой сцене что-то аллегорическое и
обидное. И вообще Лютов всегда хитрит. Может быть, сам с собой хитрит? Нельзя понять: чего он хочет?
Затем он быстро встряхнул в памяти сказанное ею и не услышал в словах Лютова ничего
обидного для себя.
Самгин подумал, что опоздает на поезд, но пошел за нею. Ему казалось, что Макаров говорит с ним
обидным тоном, о Лютове судит как-то предательски. И, наверное, у него роман с Алиной, а Лютов застрелился из ревности.
«Какой… хамелеон…» Слово «хамелеон» показалось ему незаслуженно
обидным. «Гибкость какая… Разнузданность?»
— Убирайтесь к черту! — закричал Самгин, сорвав очки с носа, и даже топнул ногой, а Попов, обернув к нему широкую спину свою, шагая к двери, пробормотал невнятное, но, должно быть,
обидное.
Она все еще оставалась мозолью его мозга, одним из наиболее
обидных моментов жизни и, ночами, нередко мешала ему уснуть.
Вечером эти сомнения приняли характер вполне реальный, характер
обидного, незаслуженного удара. Сидя за столом, Самгин составлял план повести о деле Марины, когда пришел Дронов, сбросил пальто на руки длинной Фелицаты, быстро прошел в столовую, забыв снять шапку, прислонился спиной к изразцам печки и спросил, угрюмо покашливая...
«Злится», — решил он, и хотелось сказать ей что-нибудь
обидное, разозлить еще больше.
Думалось о том, что адвокаты столицы относятся к нему холодно, с любезностью очень
обидной.
Но было что-то
обидное в том, что Томилин оказался так резко не похожим на того, каким был в молодости.
«Дронов выпросит у этого кота денег на газету и уступит ему женщину, подлец, — окончательно решил он. Не хотелось сознаться, что это решение огорчает и возмущает его сильнее, чем можно было ожидать. Он тотчас же позаботился отойти в сторону от
обидной неудачи. — А эта еврейка — права. Вопросами внешней политики надобно заняться. Да».
Явилась мысль очень странная и даже
обидная: всюду на пути его расставлены знакомые люди, расставлены как бы для того, чтоб следить: куда он идет? Ветер сбросил с крыши на голову жандарма кучу снега, снег попал за ворот Клима Ивановича, набился в ботики. Фасад двухэтажного деревянного дома дымился белым дымом, в нем что-то выло, скрипело.
Захотелось сказать что-нибудь
обидное в ее неглупое лицо, погасить улыбку зеленоватых глаз. Он вспомнил Анфимьевну, и вспыхнула острая мысль...
Эти неприятные мысли прятали в себе некий
обидный упрек, как бы подсказывая, что жизнь — бессмысленна, и Самгин быстро гасил их, как огонек спички, возвращаясь к думам о случайных людях.