Неточные совпадения
Чаще всего дети играли в цирк; ареной цирка служил стол, а конюшни помещались под столом. Цирк — любимая игра Бориса, он был директором и дрессировщиком лошадей, новый
товарищ Игорь Туробоев изображал акробата и льва, Дмитрий Самгин — клоуна, сестры Сомовы и Алина — пантера, гиена и львица, а Лидия Варавка играла роль укротительницы зверей. Звери исполняли свои обязанности честно и серьезно, хватали Лидию за юбку, за
ноги, пытались повалить ее и загрызть; Борис отчаянно кричал...
Он выработал себе походку, которая, воображал он, должна была придать важность ему, шагал не сгибая
ног и спрятав руки за спину, как это делал учитель Томилин. На
товарищей он посматривал немного прищурясь.
Говорил он долго, и ему нравилось, что слова его звучат спокойно, твердо. Взглянув через плечо на
товарища, он увидал, что Макаров сидит заложив
ногу на
ногу, в зубах его, по обыкновению, дымится папироса. Он разломал коробку из-под спичек, уложил обломки в пепельницу, поджег их и, подкладывая в маленький костер спички, внимательно наблюдает, как они вспыхивают.
Но
товарищ его взглянул не на Клима, а вдаль, в небо и плюнул, целясь в сапог конвойного. Это были единственные слова, которые уловил Клим сквозь глухой топот сотни
ног и звучный лязг железа, колебавший розоватую, тепленькую тишину сонного города.
— Очень глупенький, — сказала она, быстрыми стежками зашивая в коленкор какой-то пакет, видимо — бумаги или книги, и сообщила, незнакомо усмехаясь: — Этот скромнейший статистик Смолин выгнал
товарища прокурора Виссарионова из своей камеры пинком
ноги.
Ноги его подкосились, голова склонилась на грудь, он повис на руках
товарищей и захрипел.
— Значит, рабочие наши задачи такие: уничтожить самодержавие — раз! Немедленно освободить всех
товарищей из тюрем, из ссылки — два! Организовать свое рабочее правительство — три! — Считая, он шлепал ладонью по ящику и притопывал
ногою в валенке по снегу; эти звуки напоминали работу весла — стук его об уключину и мягкий плеск. Слушало Якова человек семь, среди них — двое студентов, Лаврушка и толстолицый Вася, — он слушал нахмуря брови, прищурив глаза и опустив нижнюю губу, так что видны были сжатые зубы.
— Одна пуля отщепила доску, а доска ка-ак бабахнет Якова-товарища по
ноге, он так и завертелся! А я башкой хватил по сундуку, когда Васю убило. Это я со страха. Косарев-то как стонал, когда ранило его, студент…
Он быстро выпил стакан чаю, закурил папиросу и прошел в гостиную, — неуютно, не прибрано было в ней. Зеркало мельком показало ему довольно статную фигуру человека за тридцать лет, с бледным лицом, полуседыми висками и негустой острой бородкой. Довольно интересное и даже как будто новое лицо. Самгин оделся, вышел в кухню, — там сидел
товарищ Яков, рассматривая синий ноготь на большом пальце голой
ноги.
— Пренеприятно зудит кожа. Обморозил, когда шел из ссылки. А
товарищ —
ноги испортил себе.
Он засучил рукава, плюнул в кулаки и принялся катать правого и виноватого. Разбойники не ожидали такого нападения. Те, которые были поближе, в один миг опрокинулись и сшибли с
ног товарищей. Вся ватага отхлынула к огню; котел упал, и щи разлились на уголья.
Неточные совпадения
— Ты говоришь Могучий Ланковского. Это лошадь хорошая, и я советую тебе купить, — сказал Яшвин, взглянув на мрачное лицо
товарища. — У него вислозадина, но
ноги и голова — желать лучше нельзя.
А между тем верный
товарищ стоял пред ним, бранясь и рассыпая без счету жестокие укорительные слова и упреки. Наконец схватил он его за
ноги и руки, спеленал, как ребенка, поправил все перевязки, увернул его в воловью кожу, увязал в лубки и, прикрепивши веревками к седлу, помчался вновь с ним в дорогу.
— Что ты? — закричал он, осматривая с
ног до головы вошедшего
товарища; затем помолчал и присвистнул.
Базаров высунулся из тарантаса, а Аркадий вытянул голову из-за спины своего
товарища и увидал на крылечке господского домика высокого, худощавого человека с взъерошенными волосами и тонким орлиным носом, одетого в старый военный сюртук нараспашку. Он стоял, растопырив
ноги, курил длинную трубку и щурился от солнца.
Но тяжелый наш фрегат, с грузом не на одну сотню тысяч пуд, точно обрадовался случаю и лег прочно на песок, как иногда добрый пьяница, тоже «нагрузившись» и долго шлепая неверными стопами по грязи, вдруг возьмет да и ляжет средь дороги. Напрасно трезвый
товарищ толкает его в бока, приподнимает то руку, то
ногу, иногда голову. Рука,
нога и голова падают снова как мертвые. Гуляка лежит тяжело, неподвижно и безнадежно, пока не придут двое «городовых» на помощь.