Самгин швырнул газету на пол, закрыл глаза, и тотчас перед ним возникла картина ночного кошмара, закружился хоровод его двойников, но теперь это были уже не тени, а люди, одетые так же, как он, — кружились они медленно и
не задевая его; было очень неприятно видеть, что они — без лиц, на месте лица у каждого было что-то, похожее на ладонь, — они казались троерукими. Этот полусон испугал его, — открыв глаза, он встал, оглянулся...
Неточные совпадения
Вступительный экзамен в гимназию Дронов сдал блестяще, Клим —
не выдержал. Это настолько сильно
задело его, что, придя домой, он ткнулся головой в колена матери и зарыдал. Мать ласково успокаивала его, сказала много милых слов и даже похвалила...
И тотчас началось нечто, очень тягостно изумившее Клима: Макаров и Лидия заговорили так, как будто они сильно поссорились друг с другом и рады случаю поссориться еще раз. Смотрели они друг на друга сердито, говорили,
не скрывая намерения
задеть, обидеть.
— Девицы любят кисло-сладкое, — сказал Макаров и сам, должно быть, сконфузясь неудачной выходки, стал усиленно сдувать пепел с папиросы. Лидия
не ответила ему. В том, что она говорила, Клим слышал ее желание
задеть кого-то и неожиданно почувствовал задетым себя, когда она задорно сказала...
Обе шутки
не понравились Климу, заставив его насторожиться, а Макаров и Лидия, легко перебрасываясь шуточками, все чаще
задевали его.
Подчиняясь желанию
задеть неприятного человека, Клим поискал в памяти острое, обидное словечко, но,
не найдя его, пробормотал...
— Нет, я
не хочу
задеть кого-либо; я ведь
не пытаюсь убедить, а — рассказываю, — ответил Туробоев, посмотрев в окно. Клима очень удивил мягкий тон его ответа. Лютов извивался, подскакивал на стуле, стремясь возражать, осматривал всех в комнате, но, видя, что Туробоева слушают внимательно, усмехался и молчал.
Клим почувствовал, что его радует спокойный тон ее, обрадовало и то, что она,
задев его локтем,
не извинилась.
— Прошу
не шутить, — посоветовал жандарм, дергая ногою, — репеек его шпоры
задел за ковер под креслом, Климу захотелось сказать об этом офицеру, но он промолчал, опасаясь, что Иноков поймет вежливость как угодливость. Клим подумал, что, если б Инокова
не было, он вел бы себя как-то иначе. Иноков вообще стеснял, даже возникало опасение, что грубоватые его шуточки могут как-то осложнить происходящее.
Из всех знакомых людей только один историк Козлов
не выразил Климу сочувствия, а, напротив, поздоровался с ним молча, плотно сомкнув губы, как бы удерживаясь от желания сказать какое-то словечко; это обидно
задело Клима.
«Побывав на сцене, она как будто стала проще», — подумал Самгин и начал говорить с нею в привычном, небрежно шутливом тоне, но скоро заметил, что это
не нравится ей; вопросительно взглянув на него раз-два, она сжалась, примолкла. Несколько свиданий убедили его, что держаться с нею так, как он держался раньше, уже нельзя, она
не принимает его шуточек, протестует против его тона молчанием; подожмет губы, прикроет глаза ресницами и — молчит. Это и
задело самолюбие Самгина, и обеспокоило его, заставив подумать...
И, наконец, Клима несколько
задевало то, что, относясь к нему вообще внимательно, Гогин, однако,
не обнаруживал попыток к сближению с ним. А к Любаше и Варваре он относился, как ребенок, у которого слишком много игрушек и он плохо отличает одну от другой. Варвара явно кокетничала с ним, и Самгин находил, что в этом она заходит слишком далеко.
— Он ехал на извозчике, и вдруг Воронов бросился, — рассказывал Злобин, взмахивая рукой,
задевая фуражкой о забор, из опухшего глаза его сочились слезы, длинные ноги топали, он качался, но Самгин видел, что он
не пьян, а — возмущен, испуган.
Доктор, схватив шляпу, бросился вниз, Самгин пошел за ним, но так как Любомудров
не повторил ему приглашения ехать с ним, Самгин прошел в сад, в беседку. Он вдруг подумал, что день Девятого января, несмотря на весь его ужас, может быть менее значителен по смыслу, чем сегодняшняя драка, что вот этот серый день более глубоко
задевает лично его.
Ленивенькие ее слова
задели Самгина; говоря о таких вопросах, можно было бы
не жевать мармелад. Он
не сдержался и спросил...
Люди — в большинстве рослые, толстые; они ворчали и рычали, бесцеремонно
задевая друг друга багажом и, кажется,
не извиняясь.
Неясное какое-то подозрение укололо Самгина, он сердито взглянул на Попова, а инженер, подвигая стул, больно
задел Самгина по ноге и,
не извиняясь, сказал...
— Значит, Зотова интересует вас? Понимаю. Это — кусок. Но, откровенно скажу,
не желая как-нибудь
задеть вас, я могу о ней говорить только после того, как буду знать: она для вас только выгодная клиентка или еще что-нибудь?
— Вас, юристов, эти вопросы
не так
задевают, как нас, инженеров. Грубо говоря — вы охраняете права тех, кто грабит и кого грабят,
не изменяя установленных отношений. Наше дело — строить, обогащать страну рудой, топливом, технически вооружать ее. В деле призвания варягов мы лучше купца знаем, какой варяг полезней стране, а купец ищет дешевого варяга. А если б дали денег нам, мы могли бы обойтись и без варягов.
— Пестрая мы нация, Клим Иванович, чудаковатая нация, — продолжал Дронов, помолчав, потише, задумчивее, сняв шапку с колена, положил ее на стол и,
задев лампу, едва
не опрокинул ее. — Удивительные люди водятся у нас, и много их, и всем некуда себя сунуть. В революцию? Вот прошумела она, усмехнулась, да — и нет ее. Ты скажешь — будет!
Не спорю. По всем видимостям — будет. Но мужичок очень напугал. Организаторов революции частью истребили, частью — припрятали в каторгу, а многие — сами спрятались.
Искоса посматривая в подкрашенное лицо Елены, он соображал: как могло хвастовство Крэйтона
задеть ее, певичку, которая только потому
не стала кокоткой, что предпочла пойти на содержание к старику?
Неточные совпадения
Разговор между обедавшими, за исключением погруженных в мрачное молчание доктора, архитектора и управляющего,
не умолкал, где скользя, где цепляясь и
задевая кого-нибудь за живое. Один раз Дарья Александровна была задета за живое и так разгорячилась, что даже покраснела, и потом уже вспомнила,
не сказано ли ею чего-нибудь лишнего и неприятного. Свияжский заговорил о Левине, рассказывая его странные суждения о том, что машины только вредны в русском хозяйстве.
Маленькими ловкими руками, которые нынче особенно напряженно двигались своими белыми тонкими пальцами, она несколько раз
задевала за уголок карточки, но карточка срывалась, и она
не могла достать ее.
— Укусила оса! Прямо в голову метит… Что это? Кровь! — Он вынул платок, чтоб обтереть кровь, тоненькою струйкой стекавшую по его правому виску; вероятно, пуля чуть-чуть
задела по коже черепа. Дуня опустила револьвер и смотрела на Свидригайлова
не то что в страхе, а в каком-то диком недоумении. Она как бы сама уж
не понимала, что такое она сделала и что это делается!
…Он бежит подле лошадки, он забегает вперед, он видит, как ее секут по глазам, по самым глазам! Он плачет. Сердце в нем поднимается, слезы текут. Один из секущих
задевает его по лицу; он
не чувствует, он ломает свои руки, кричит, бросается к седому старику с седою бородой, который качает головой и осуждает все это. Одна баба берет его за руку и хочет увесть; но он вырывается и опять бежит к лошадке. Та уже при последних усилиях, но еще раз начинает лягаться.
Карандышев. О, за меня
не бойтесь! Я в обиду
не дамся. Попробуй он только
задеть меня, так увидит…