Он оставил Самгина в состоянии неиспытанно тяжелой усталости, измученным напряжением, в котором держал его Тагильский. Он свалился на диван, закрыл глаза и некоторое время, не думая ни о чем, вслушивался в смысл
неожиданных слов — «актер для себя», «игра с самим собой». Затем, постепенно и быстро восстановляя в памяти все сказанное Тагильским за три визита, Самгин попробовал успокоить себя...
Неточные совпадения
Ее
слова были законом в семье, а к
неожиданным поступкам Самгина все привыкли; он часто удивлял своеобразием своих действий, но и в семье и среди знакомых пользовался репутацией счастливого человека, которому все легко удается.
Говорила она неутомимо, смущая Самгина необычностью суждений, но за
неожиданной откровенностью их он не чувствовал простодушия и стал еще более осторожен в
словах. На Невском она предложила выпить кофе, а в ресторане вела себя слишком свободно для девушки, как показалось Климу.
Неожиданный роман приподнял его и укрепил подозрение в том, что о чем бы люди ни говорили, за
словами каждого из них, наверное, скрыто что-нибудь простенькое, как это оказалось у Нехаевой.
— Этот… Терентьев! — гневно прошептала Лидия, проглотив какое-то
слово. — И всегда, всегда он придумает что-нибудь
неожиданное и грязное.
Слово «пошлость» он не сразу нашел, и этим
словом значение разыгранной сцены не исчерпывалось. В
неожиданной, пьяной исповеди Безбедова было что-то двусмысленное, подозрительно похожее на пародию, и эта двусмысленность особенно возмутила, встревожила. Он быстро вышел в прихожую, оделся, почти выбежал на двор и, в темноте, шагая по лужам, по обгоревшим доскам, решительно сказал себе...
Он играл голосом и
словами с тонким, отлично разработанным искусством талантливого лицедея, удивляя обилием
неожиданных интонаций, певучестью
слов, которыми он красиво облекал иронию и печаль, тихий гнев и лирическое сознание безнадежности бытия.
Раскольников сел, дрожь его проходила, и жар выступал во всем теле. В глубоком изумлении, напряженно слушал он испуганного и дружески ухаживавшего за ним Порфирия Петровича. Но он не верил ни единому его слову, хотя ощущал какую-то странную наклонность поверить.
Неожиданные слова Порфирия о квартире совершенно его поразили. «Как же это, он, стало быть, знает про квартиру-то? — подумалось ему вдруг, — и сам же мне и рассказывает!»
Генерал говорил минут десять, горячо, быстро, как бы не успевая выговаривать свои теснившиеся толпой мысли; даже слезы заблистали под конец в его глазах, но все-таки это были одни фразы без начала и конца,
неожиданные слова и неожиданные мысли, быстро и неожиданно прорывавшиеся и перескакивавшие одна чрез другую.
При этих
неожиданных словах Александр встряхнул головой, как будто его ранили, и устремил полный упрека взгляд на тетку. Она тоже не ожидала такого крутого приступа к делу и сначала опустила голову на работу, потом также с упреком поглядела на мужа; но он был под двойной эгидою пищеварения и дремоты и оттого не почувствовал рикошета этих взглядов.
Неточные совпадения
— Ты колдунья, Вера. Да, сию минуту я упрекал тебя, что ты не оставила даже
слова! — говорил он растерянный, и от страха, и от
неожиданной радости, которая вдруг охватила его. — Да как же это ты!.. В доме все говорили, что ты уехала вчера…
— Непременно есть и «должны быть они»! — вырвалось у меня неудержимо и с жаром, не знаю почему; но меня увлек тон Версилова и пленила как бы какая-то идея в
слове «должны быть они». Разговор этот был для меня совсем неожиданностью. Но в эту минуту вдруг случилось нечто тоже совсем
неожиданное.
«В-третьих, в заключительном
слове своем председатель, вопреки категорического требования 1 пункта 801 статьи Устава уголовного судопроизводства, не разъяснил присяжным заседателям, из каких юридических элементов слагается понятие о виновности и не сказал им, что они имеют право, признав доказанным факт дачи Масловою яду Смелькову, не вменить ей это деяние в вину за отсутствием у нее умысла на убийство и таким образом признать ее виновною не в уголовном преступлении, а лишь в проступке — неосторожности, последствием коей,
неожиданным для Масловой, была смерть купца», Это вот главное.
Выходя из монастыря и обдумывая все эти внезапные
слова, Алеша вдруг понял, что в этом строгом и суровом доселе к нему монахе он встречает теперь нового
неожиданного друга и горячо любящего его нового руководителя, — точно как бы старец Зосима завещал ему его умирая.
Алеша немедленно покорился, хотя и тяжело ему было уходить. Но обещание слышать последнее
слово его на земле и, главное, как бы ему, Алеше, завещанное, потрясло его душу восторгом. Он заспешил, чтоб, окончив все в городе, поскорей воротиться. Как раз и отец Паисий молвил ему напутственное
слово, произведшее на него весьма сильное и
неожиданное впечатление. Это когда уже они оба вышли из кельи старца.