Клим пошел к Лидии. Там девицы сидели, как в детстве, на диване; он сильно выцвел, его пружины старчески поскрипывали, но он остался таким же широким и мягким, как был. Маленькая Сомова забралась
на диван с ногами; когда подошел Клим, она освободила ему место рядом с собою, но Клим сел на стул.
— Да, — поторопилась ответить Варвара, усаживаясь
на диван с ногами и оправляя платье. — Ты, конечно, говоришь всегда умно, интересно, но — как будто переводишь с иностранного.
Неточные совпадения
У стены прислонился черный
диван с высунувшимися клочьями мочала, а над ним портреты Чернышевского, Некрасова, в золотом багете сидел тучный Герцен, положив одну
ногу на колено свое, рядом
с ним — суровое, бородатое лицо Салтыкова.
Лидия, непричесанная, в оранжевом халатике, в туфлях
на босую
ногу, сидела в углу
дивана с тетрадью нот в руках. Не спеша прикрыв голые
ноги полою халата, она, неласково глядя
на Клима, спросила...
Она
с разбега бросилась
на диван и, рыдая, стала топать
ногами, удивительно часто. Самгин искоса взглянул
на расстегнутый ворот ее кофты и, вздохнув, пошел за водой.
Через день он снова попал в полосу необыкновенных событий. Началось
с того, что ночью в вагоне он сильнейшим толчком был сброшен
с дивана, а когда ошеломленно вскочил
на ноги, кто-то хрипло закричал в лицо ему...
Слабенький и беспокойный огонь фонаря освещал толстое, темное лицо
с круглыми глазами ночной птицы; под широким, тяжелым носом топырились густые, серые усы, — правильно круглый череп густо зарос енотовой шерстью. Человек этот сидел, упираясь руками в
диван, спиною в стенку, смотрел в потолок и ритмически сопел носом.
На нем — толстая шерстяная фуфайка, шаровары
с кантом,
на ногах полосатые носки; в углу купе висела серая шинель, сюртук, портупея, офицерская сабля, револьвер и фляжка, оплетенная соломой.
Мелкие мысли одолевали его, он закурил, прилег
на диван, прислушался: город жил тихо, лишь где-то у соседей стучал топор, как бы срубая дерево
с корня, глухой звук этот странно был похож
на ленивый лай большой собаки и медленный, мерный шаг тяжелых
ног.
Кутузов, сняв пиджак, расстегнув жилет, сидел за столом у самовара,
с газетой в руках, газеты валялись
на диване,
на полу, он встал и, расшвыривая их
ногами, легко подвинул к столу тяжелое кресло.
Ольга Алексеевна. Да, пришлют… Ну, хорошо, я посижу. (Идет и садится
на диван с ногами, сжимаясь в комок. Рюмин нервно барабанит пальцами по стеклу, стоя у двери на террасу.)
У Ежова на диване сидел лохматый человек в блузе, в серых штанах. Лицо у него было темное, точно копченое, глаза неподвижные и сердитые, над толстыми губами торчали щетинистые солдатские усы. Сидел он
на диване с ногами, обняв их большущими ручищами и положив на колени подбородок. Ежов уселся боком в кресле, перекинув ноги через его ручку. Среди книг и бумаг на столе стояла бутылка водки, в комнате пахло соленой рыбой.
Неточные совпадения
Но чем громче он говорил, тем ниже она опускала свою когда-то гордую, веселую, теперь же постыдную голову, и она вся сгибалась и падала
с дивана,
на котором сидела,
на пол, к его
ногам; она упала бы
на ковер, если б он не держал ее.
«Вы можете затоптать в грязь», слышал он слова Алексея Александровича и видел его пред собой, и видел
с горячечным румянцем и блестящими глазами лицо Анны,
с нежностью и любовью смотрящее не
на него, а
на Алексея Александровича; он видел свою, как ему казалось, глупую и смешную фигуру, го когда Алексей Александрович отнял ему от лица руки. Он опять вытянул
ноги и бросился
на диван в прежней позе и закрыл глаза.
Карл Иваныч был глух
на одно ухо, а теперь от шума за роялем вовсе ничего не слыхал. Он нагнулся ближе к
дивану, оперся одной рукой о стол, стоя
на одной
ноге, и
с улыбкой, которая тогда мне казалась верхом утонченности, приподнял шапочку над головой и сказал:
Он приподнялся
с усилием. Голова его болела; он встал было
на ноги, повернулся в своей каморке и упал опять
на диван.
Продолжительное отсутствие сына начинало беспокоить Николая Петровича; он вскрикнул, заболтал
ногами и подпрыгнул
на диване, когда Фенечка вбежала к нему
с сияющими глазами и объявила о приезде «молодых господ»; сам Павел Петрович почувствовал некоторое приятное волнение и снисходительно улыбался, потрясая руки возвратившихся странников.