Неточные совпадения
Он ходит с палкой, как ночной сторож,
на конце палки кожаный мяч, чтоб она не
стучала по полу, а шлепала и шаркала в тон подошвам его сапог.
Похолодев от испуга, Клим стоял
на лестнице, у него щекотало в горле, слезы выкатывались из глаз, ему захотелось убежать в сад,
на двор, спрятаться; он подошел к двери крыльца, — ветер кропил дверь осенним дождем. Он
постучал в дверь кулаком, поцарапал ее ногтем, ощущая, что в груди что-то сломилось, исчезло, опустошив его. Когда, пересилив себя, он вошел в столовую, там уже танцевали кадриль, он отказался танцевать, подставил к роялю стул и стал играть кадриль в четыре руки с Таней.
Они, трое, все реже посещали Томилина. Его обыкновенно заставали за книгой, читал он — опираясь локтями о стол, зажав ладонями уши. Иногда — лежал
на койке, согнув ноги, держа книгу
на коленях, в зубах его торчал карандаш.
На стук в дверь он никогда не отвечал, хотя бы
стучали три, четыре раза.
«Пошел к Спивак, это она
стучала», — сообразил Клим, глядя
на крышу, где пожарные, растаптывая снег, заставляли его гуще дымиться серым дымом.
Бездействующий разум не требовал и не воскрешал никаких других слов. В этом состоянии внутренней немоты Клим Самгин перешел в свою комнату, открыл окно и сел, глядя в сырую тьму сада, прислушиваясь, как
стучит и посвистывает двухсложное словечко. Туманно подумалось, что, вероятно, вот в таком состоянии угнетения бессмыслицей земские начальники сходят с ума. С какой целью Дронов рассказал о земских начальниках? Почему он, почти всегда, рассказывает какие-то дикие анекдоты? Ответов
на эти вопросы он не искал.
Макаров смотрел в открытую
на террасу дверь и явно не слышал ничего,
постукивая ложкой по ногтям левой руки.
Клим Самгин
постучал ногою в дверь, чувствуя желание уйти со двора, но в дверях открылась незаметная, узкая калиточка, и невидимый человек сказал глухим голосом,
на о...
— Ты очень мало знаешь, — сказал он, вздохнув,
постукивая пальцами по колену. Нет, Лидия не позволяла обидеться
на нее, сказать ей какие-то резкие слова.
Он взглянул
на Клима,
постукивая ножкой по мрамору, и спросил...
— Как-то я остался ночевать у него, он проснулся рано утром, встал
на колени и долго молился шепотом, задыхаясь,
стуча кулаками в грудь свою. Кажется, даже до слез молился… Уходят, слышите? Уходят!
«Семейные бани И. И. Домогайлова сообщают, что в дворянском отделении устроен для мужчин душ профессора Шарко, а для дам ароматические ванны», — читал он, когда в дверь
постучали и
на его крик: «Войдите!» вошел курчавый ученик Маракуева — Дунаев. Он никогда не бывал у Клима, и Самгин встретил его удивленно, поправляя очки. Дунаев, как всегда, улыбался, мелкие колечки густейшей бороды его шевелились, а нос как-то странно углубился в усы, и шагал Дунаев так, точно он ожидал, что может провалиться сквозь пол.
Обжигаясь, оглядываясь, Долганов выпил стакан кофе, молча подвинул его хозяйке, встал и принял сходство с карликом
на ходулях. Клим подумал, что он хочет проститься и уйти, но Долганов подошел к стене,
постучал пальцами по деревянной обшивке и — одобрил...
Щелкнув ножницами, он покосился
на листок бумаги,
постучал по ней пальцем...
— Достань порошки… в кармане пальто, — говорила она,
стуча зубами, и легла
на постель, вытянув руки вдоль тела, сжав кулаки. — И — воды. Запри дверь. — Вздохнув, она простонала...
— Уйди, милый! Не бойся…
на третьем месяце… не опасно, — шептала она,
стуча зубами. — Мне нужно раздеться. Принеси воды… самовар принеси. Только — не буди Анфимьевну… ужасно стыдно, если она…
Варвара сидела
на борту, заинтересованно разглядывая казака, рулевой добродушно улыбался, вертя колесом; он уже поставил баркас носом
на мель и заботился, чтоб течение не сорвало его; в машине ругались два голоса,
стучали молотки, шипел и фыркал пар.
На взморье, гладко отшлифованном солнцем и тишиною, точно нарисованные, стояли баржи, сновали, как жуки, мелкие суда, мухами по стеклу ползали лодки.
Говоря, Кутузов
постукивал пальцем левой руки по столу, а пальцами правой разминал папиросу, должно быть, слишком туго набитую. Из нее
на стол сыпался табак, патрон, брезгливо оттопырив нижнюю губу, следил за этой операцией неодобрительно. Когда Кутузов размял папиросу, патрон, вынув платок, смахнул табак со стола
на колени себе. Кутузов с любопытством взглянул
на него, и Самгину показалось, что уши патрона покраснели.
— Люди могут быть укрощены только религией, — говорил Муромский,
стуча одним указательным пальцем о другой, пальцы были тонкие, неровные и желтые, точно корни петрушки. — Под укрощением я понимаю организацию людей для борьбы с их же эгоизмом.
На войне человек перестает быть эгоистом…
Кричавший стоял
на парте и отчаянно изгибался, стараясь сохранить равновесие,
на ногах его были огромные ботики, обладавшие самостоятельным движением, — они съезжали с парты. Слова он произносил немного картавя и очень пронзительно. Под ним, упираясь животом в парту,
стуча кулаком по ней, стоял толстый человек, закинув голову так, что
на шее у него образовалась складка, точно калач; он гудел...
Изредка, воровато и почти бесшумно, как рыба в воде, двигались быстрые, черные фигурки людей. Впереди кто-то дробно
стучал в стекла, потом стекло, звякнув, раскололось, прозвенели осколки, падая
на железо, взвизгнула и хлопнула калитка, встречу Самгина кто-то очень быстро пошел и внезапно исчез, как бы провалился в землю. Почти в ту же минуту из-за угла выехали пятеро всадников, сгрудились, и один из них испуганно крикнул...
Он значительно расширил рассказ о воскресенье рассказом о своих наблюдениях над царем, интересно сопоставлял его с Гапоном, намекал
на какое-то неуловимое — неясное и для себя — сходство между ними, говорил о кочегаре, о рабочих, которые умирали так потрясающе просто, о том, как старичок
стучал камнем в стену дома, где жил и умер Пушкин, — о старичке этом он говорил гораздо больше, чем знал о нем.
На желтой крышке больничного гроба лежали два листа пальмы латании и еще какие-то ветки комнатных цветов; Алина — монументальная, в шубе, в тяжелой шали
на плечах — шла, упираясь подбородком в грудь; ветер трепал ее каштановые волосы; она часто, резким жестом руки касалась гроба, точно толкая его вперед, и, спотыкаясь о камни мостовой, толкала Макарова; он шагал, глядя вверх и вдаль, его ботинки
стучали по камням особенно отчетливо.
Как-то днем, в стороне бульвара началась очень злая и частая пальба. Лаврушку с его чумазым товарищем послали посмотреть: что там? Минут через двадцать чумазый привел его в кухню облитого кровью, — ему прострелили левую руку выше локтя. Голый до пояса, он сидел
на табурете, весь бок был в крови, — казалось, что с бока его содрана кожа. По бледному лицу Лаврушки текли слезы, подбородок дрожал,
стучали зубы. Студент Панфилов, перевязывая рану, уговаривал его...
Шипел паровоз, двигаясь задним ходом, сеял
на путь горящие угли, звонко
стучал молоток по бандажам колес, гремело железо сцеплений; Самгин, потирая бок, медленно шел к своему вагону, вспоминая Судакова, каким видел его в Москве,
на вокзале: там он стоял, прислонясь к стене, наклонив голову и считая
на ладони серебряные монеты;
на нем — черное пальто, подпоясанное ремнем с медной пряжкой, под мышкой — маленький узелок, картуз
на голове не мог прикрыть его волос, они торчали во все стороны и свешивались по щекам, точно стружки.
К нему подошла Марина, — он поднялся
на ноги и неловко толкнул
на нее стул; она успела подхватить падавший стул и,
постукивая ладонью по спинке его, неслышно сказала что-то лохматому человеку; он в ответ потряс головой и хрипло кашлянул, а Марина подошла к Самгину.
Он
стучал прикладом ружья по ступеньке крыльца, не пропуская Самгина в дом, встряхивая головой, похожей
на помело, и сипел...
А рядом с Климом стоял кудрявый парень, держа в руках железный лом, и — чихал; чихнет, улыбнется Самгину и, мигая, пристукивая ломом о булыжник, ждет следующего чиха. Во двор, в голубоватую кисею дыма, вбегали пожарные, влача за собою длинную змею с медным жалом.
Стучали топоры, трещали доски, падали
на землю, дымясь и сея золотые искры; полицейский пристав Эгге уговаривал зрителей...
Самгин невольно и крепко прикусил мундштук папиросы, искоса взглянул
на карикатурную фигуру Безбедова и,
постукивая пальцами по стеклу шкафа, мысленно выругался...
Толпа прошла, но
на улице стало еще более шумно, — катились экипажи, цокали по булыжнику подковы лошадей, шаркали по панели и
стучали палки темненьких старичков, старушек, бежали мальчишки. Но скоро исчезло и это, — тогда из-под ворот дома вылезла черная собака и, раскрыв красную пасть, длительно зевнув, легла в тень. И почти тотчас мимо окна бойко пробежала пестрая, сытая лошадь, запряженная в плетеную бричку, —
на козлах сидел Захарий в сером измятом пыльнике.
Ожидая воды, Бердников пожаловался
на неприятную погоду,
на усталость сердца, а затем, не торопясь, выпив воды, он,
постукивая указательным пальцем по столу, заговорил деловито, но как будто и небрежно...
…Самгин сел к столу и начал писать, заказав слуге бутылку вина. Он не слышал, как Попов
стучал в дверь, и поднял голову, когда дверь открылась. Размашисто бросив шляпу
на стул, отирая платком отсыревшее лицо, Попов шел к столу, выкатив глаза, сверкая зубами.
Какие-то неприятные молоточки
стучали изнутри черепа в кости висков. Дома он с минуту рассматривал в зеркале возбужденно блестевшие глаза, седые нити в поредевших волосах, отметил, что щеки стали полнее, лицо — круглей и что к такому лицу бородка уже не идет, лучше сбрить ее. Зеркало показывало, как в соседней комнате ставит
на стол посуду пышнотелая, картинная девица, румянощекая, голубоглазая, с золотистой косой ниже пояса.
Мелкие мысли одолевали его, он закурил, прилег
на диван, прислушался: город жил тихо, лишь где-то у соседей
стучал топор, как бы срубая дерево с корня, глухой звук этот странно был похож
на ленивый лай большой собаки и медленный, мерный шаг тяжелых ног.
Грузная, мужеподобная Орехова, в тяжелом шерстяном платье цвета ржавого железа, положив руку
на плечо Плотниковой,
стучала пальцем по какой-то косточке и говорила возмущенно...
Молчаливый возница решительно гнал коня мимо каких-то маленьких кузниц, в темноте их пылали угли горнов, дробно
стучали молотки,
на берегу серой реки тоже шумела работа, пилили бревна, тесали топоры, что-то скрипело, и в быстром темпе торопливо звучало...
— Я знаю их, — угрожающе заявил рыженький подпоручик Алябьев,
постукивая палкой в пол, беленький крестик блестел
на его рубахе защитного цвета, блестели новенькие погоны, золотые зубы, пряжка ремня, он весь был как бы пронизан блеском разных металлов, и даже голос его звучал металлически. Он встал, тяжело опираясь
на палку, и, приведя в порядок медные, длинные усы, продолжал обвинительно: — Это — рабочие с Выборгской стороны, там все большевики, будь они прокляты!
Заговорили сразу человек десять. Алябьев кричал все более бешено, он вертелся, точно посаженный
на кол,
стучал палкой, двигал стул, встряхивая его, точно таскал человека за волосы, блестел металлами.
Откуда-то из угла бесшумно явился старичок, которого Самгин изредка встречал у Елены, но почему-то нетвердо помнил его фамилию: Лосев, Бросов, Барсов?
Постучав набалдашником палки по столу, старичок обратил внимание
на себя и поучительно сказал...