Неточные совпадения
На семнадцатом году своей жизни Клим Самгин
был стройным юношей среднего роста, он передвигался по земле неспешной, солидной походкой, говорил не много, стараясь выражать свои мысли точно и просто, подчеркивая слова умеренными жестами очень белых рук с длинными кистями и тонкими пальцами
музыканта.
Он и Елизавета Спивак запели незнакомый Климу дуэт, маленький
музыкант отлично аккомпанировал. Музыка всегда успокаивала Самгина, точнее — она опустошала его, изгоняя все думы и чувствования; слушая музыку, он ощущал только ласковую грусть. Дама
пела вдохновенно, небольшим, но очень выработанным сопрано, ее лицо потеряло сходство с лицом кошки, облагородилось печалью, стройная фигура стала еще выше и тоньше. Кутузов
пел очень красивым баритоном, легко и умело. Особенно трогательно они
спели финал...
Медленные пальцы маленького
музыканта своеобразно рассказывали о трагических волнениях гениальной души Бетховена, о молитвах Баха, изумительной красоте печали Моцарта. Елизавета Спивак сосредоточенно шила игрушечные распашонки и тугие свивальники для будущего человека. Опьяняемый музыкой, Клим смотрел на нее, но не мог заглушить в себе бесплодных мудрствований о том, что
было бы, если б все окружающее
было не таким, каково оно
есть?
Музыкант полулежал в кровати, поставленной так, что изголовье ее приходилось против открытого окна, по грудь он
был прикрыт пледом в черно-белую клетку, а на груди рубаха расстегнута, и солнце неприятно подробно освещало серую кожу и черненькие, развившиеся колечки волос на ней.
Полукругом стояли краснолицые
музыканты, неистово дуя в трубы, медные крики и уханье труб вливалось в непрерывный, воющий шум города, и вой
был так силен, что казалось, это он раскачивает деревья в садах и от него бегут во все стороны, как встревоженные тараканы, бородатые мужики с котомками за спиною, заплаканные бабы.
«Моя жизнь — монолог, а думаю я диалогом, всегда кому-то что-то доказываю. Как будто внутри меня живет кто-то чужой, враждебный, он следит за каждой мыслью моей, и я боюсь его. Существуют ли люди, умеющие думать без слов? Может
быть,
музыканты… Устал я. Чрезмерно развитая наблюдательность обременительна. Механически поглощаешь слишком много пошлого, бессмысленного».
Музыкант. Мы споем и сыграем вам, господа, комедию… В нашу сторону приезжал какой-то сочинитель… ученый такой, что Боже упаси!.. приятель нам был — стуцку славную нам подарил на прощанье. (Надевает на себя чепчик с женщины, а на нее шляпу; женщина вертит шарманку и поет;
музыкант поет и смешною мимикой старается выразить действия лиц из песни.)
Третья группа представляла «Действия злых сердец»: она изображала ястреба, терзающего голубя, паука, спускающего на муху, кошачью голову, с мышью в зубах, и лисицу, давящую петуха. Эту группу заключал нестройный хор музыки;
музыканты были наряжены в виде разных животных.
Скажи лишь, как нам сесть!» — // «Чтоб
музыкантом быть, так надобно уменье // И уши ваших понежней», // Им отвечает Соловей: // «А вы, друзья, как ни садитесь, // Всё в музыканты не годитесь».
Неточные совпадения
Такие
есть любители — // Как кончится комедия, // За ширмочки пойдут, // Целуются, братаются, // Гуторят с
музыкантами: // «Откуда, молодцы?» // — А
были мы господские, // Играли на помещика. // Теперь мы люди вольные, // Кто поднесет-попотчует, // Тот нам и господин!
Сергей Иванович — Москвич и философ, Алексей Александрович — Петербуржец и практик; да позовет еще известного чудака энтузиаста Песцова, либерала, говоруна,
музыканта, историка и милейшего пятидесятилетнего юношу, который
будет соус или гарнир к Кознышеву и Каренину.
Уже по одному собачьему лаю, составленному из таких
музыкантов, можно
было предположить, что деревушка
была порядочная; но промокший и озябший герой наш ни о чем не думал, как только о постели.
Внезапный звук пронесся среди деревьев с неожиданностью тревожной погони; это запел кларнет.
Музыкант, выйдя на палубу, сыграл отрывок мелодии, полной печального, протяжного повторения. Звук дрожал, как голос, скрывающий горе; усилился, улыбнулся грустным переливом и оборвался. Далекое эхо смутно
напевало ту же мелодию.
Тем временем через улицу от того места, где
была лавка, бродячий
музыкант, настроив виолончель, заставил ее тихим смычком говорить грустно и хорошо; его товарищ, флейтист, осыпал пение струн лепетом горлового свиста; простая песенка, которою они огласили дремлющий в жаре двор, достигла ушей Грэя, и тотчас он понял, что следует ему делать дальше.