Неточные совпадения
— Ты что не играешь? — наскакивал
на Клима во время перемен Иван Дронов, раскаленный докрасна, сверкающий, счастливый. Он действительно
шел в рядах первых учеников класса и первых шалунов всей гимназии, казалось, что он торопится сыграть все игры, от которых его оттолкнули Туробоев и Борис Варавка. Возвращаясь из гимназии с Климом и Дмитрием, он самоуверенно посвистывал, бесцеремонно высмеивая неудачи
братьев, но нередко спрашивал Клима...
Лидия, все еще сердясь
на Клима, не глядя
на него,
послала брата за чем-то наверх, — Клим через минуту
пошел за ним, подчиняясь внезапному толчку желания сказать Борису что-то хорошее, дружеское, может быть, извиниться пред ним за свою выходку.
Пошли. В столовой Туробоев жестом фокусника снял со стола бутылку вина, но Спивак взяла ее из руки Туробоева и поставила
на пол. Клима внезапно ожег злой вопрос: почему жизнь швыряет ему под ноги таких женщин, как продажная Маргарита или Нехаева? Он вошел в комнату
брата последним и через несколько минут прервал спокойную беседу Кутузова и Туробоева, торопливо говоря то, что ему давно хотелось сказать...
Смутно поняв, что начал он слишком задорным тоном и что слова, давно облюбованные им, туго вспоминаются, недостаточно легко
идут с языка, Самгин
на минуту замолчал, осматривая всех. Спивак, стоя у окна, растекалась по тусклым стеклам голубым пятном.
Брат стоял у стола, держа пред глазами лист газеты, и через нее мутно смотрел
на Кутузова, который, усмехаясь, говорил ему что-то.
—
Шел бы ты,
брат, в институт гражданских инженеров. Адвокатов у нас — излишек, а Гамбетты пока не требуются. Прокуроров — тоже, в каждой газете по двадцать пять штук. А вот архитекторов — нет, строить не умеем. Учись
на архитектора. Тогда получим некоторое равновесие: один
брат — строит, другой — разрушает, а мне, подрядчику, выгода!
—
Идем ко мне обедать. Выпьем. Надо,
брат, пить. Мы — люди серьезные, нам надобно пить
на все средства четырех пятых души. Полной душою жить
на Руси — всеми строго воспрещается. Всеми — полицией, попами, поэтами, прозаиками. А когда пропьем четыре пятых — будем порнографические картинки собирать и друг другу похабные анекдоты из русской истории рассказывать. Вот — наш проспект жизни.
— Государство наше — воистину,
брат, оригинальнейшее государство, головка у него не по корпусу, — мала.
Послал Лидию
на дачу приглашать писателя Катина. Что же ты, будешь критику писать, а?
Слова эти слушают отцы, матери,
братья, сестры, товарищи, невесты убитых и раненых. Возможно, что завтра окраины снова
пойдут на город, но уже более густой и решительной массой,
пойдут на смерть. «Рабочему нечего терять, кроме своих цепей».
— А
брат и воспитанник мой, Саша,
пошел, знаете, добровольцем
на войну, да по дороге выпал из вагона, убился.
— Прозевал книгу, уже набирают. Достал оттиски первых листов. Прозевал, черт возьми! Два сборничка выпустил, а третий — ускользнул. Теперь,
брат,
пошла мода
на сборники. От беков, Луначарского, Богданова, Чернова и до Грингмута, монархиста, все предлагают товар мыслишек своих оптом и в розницу. Ходовой товар. Что будем есть?
— Вот, служка, нашел я находку, — говорил Брехун, подавая монашескую рясу и клобук. — Не мирского дела одежда, а валяется на дороге. Соблазн бы
пошел на братию, кабы натакался на нее мирской человек, — ну, а я-то, пожалуй, и помолчу…
Неточные совпадения
Зная, что что-то случилось, но не зная, что именно, Вронский испытывал мучительную тревогу и, надеясь узнать что-нибудь,
пошел в ложу
брата. Нарочно выбрав противоположный от ложи Анны пролет партера, он, выходя, столкнулся с бывшим полковым командиром своим, говорившим с двумя знакомыми. Вронский слышал, как было произнесено имя Карениных, и заметил, как поспешил полковой командир громко назвать Вронского, значительно взглянув
на говоривших.
— Я жалею, что сказал тебе это, — сказал Сергей Иваныч, покачивая головой
на волнение меньшого
брата. — Я
посылал узнать, где он живет, и
послал ему вексель его Трубину, по которому я заплатил. Вот что он мне ответил.
«Ну, всё кончено, и
слава Богу!» была первая мысль, пришедшая Анне Аркадьевне, когда она простилась в последний раз с
братом, который до третьего звонка загораживал собою дорогу в вагоне. Она села
на свой диванчик, рядом с Аннушкой, и огляделась в полусвете спального вагона. «
Слава Богу, завтра увижу Сережу и Алексея Александровича, и
пойдет моя жизнь, хорошая и привычная, по старому».
— Ну,
иди,
иди, и я сейчас приду к тебе, — сказал Сергей Иванович, покачивая головой, глядя
на брата. —
Иди же скорей, — прибавил он улыбаясь и, собрав свои книги, приготовился итти. Ему самому вдруг стало весело и не хотелось расставаться с
братом. — Ну, а во время дождя где ты был?
Элегантный слуга с бакенбардами, неоднократно жаловавшийся своим знакомым
на слабость своих нерв, так испугался, увидав лежавшего
на полу господина, что оставил его истекать кровью и убежал за помощью. Через час Варя, жена
брата, приехала и с помощью трех явившихся докторов, за которыми она
послала во все стороны и которые приехали в одно время, уложила раненого
на постель и осталась у него ходить за ним.