Вдруг на опушке леса из-за небольшого бугра показался огромным мухомором красный зонтик, какого не было у Лидии и Алины, затем под зонтиком Клим увидел узкую спину
женщины в желтой кофте и обнаженную, с растрепанными волосами, острую голову Лютова.
Он слышал: террористы убили в Петербурге полковника Мина, укротителя Московского восстания, в Интерлакене стреляли в какого-то немца, приняв его за министра Дурново, военно-полевой суд не сокращает количества революционных выступлений анархистов, —
женщина в желтом неутомимо и назойливо кричала, — но все, о чем кричала она, произошло в прошлом, при другом Самгине. Тот, вероятно, отнесся бы ко всем этим фактам иначе, а вот этот окончательно не мог думать ни о чем, кроме себя и Марины.
Неточные совпадения
Маленький пианист
в чесунчовой разлетайке был похож на нетопыря и молчал, точно глухой, покачивая
в такт словам
женщин унылым носом своим. Самгин благосклонно пожал его горячую руку, было так хорошо видеть, что этот человек с лицом, неискусно вырезанным из
желтой кости, совершенно не достоин красивой
женщины, сидевшей рядом с ним. Когда Спивак и мать обменялись десятком любезных фраз, Елизавета Львовна, вздохнув, сказала...
Ехали долго, по темным улицам, где ветер был сильнее и мешал говорить, врываясь
в рот. Черные трубы фабрик упирались
в небо, оно имело вид застывшей тучи грязно-рыжего дыма, а дым этот рождался за дверями и окнами трактиров, наполненных
желтым огнем.
В холодной темноте двигались человекоподобные фигуры, покрикивали пьяные, визгливо пела
женщина, и чем дальше, тем более мрачными казались улицы.
— Это — ее! — сказала Дуняша. — Очень богатая, — шепнула она, отворяя тяжелую дверь
в магазин, тесно набитый церковной утварью. Ослепительно сверкало серебро подсвечников, сияли золоченые дарохранильницы за стеклами шкафа, с потолка свешивались кадила;
в белом и
желтом блеске стояла большая
женщина, туго затянутая
в черный шелк.
Он снова заставил себя вспомнить Марину напористой девицей
в желтом джерси и ее глупые слова: «Ношу джерси, потому что терпеть не могу проповедей Толстого». Кутузов называл ее Гуляй-город. И, против желания своего, Самгин должен был признать, что
в этой
женщине есть какая-то приятно угнетающая, теплая тяжесть.
К столу Лидии подошла пожилая
женщина в черном платье, с маленькой головой и остроносым лицом, взяла
в руки
желтую библию и неожиданно густым, сумрачным голосом возгласила...
Самгин шагнул еще, наступил на горящую свечу и увидал
в зеркале рядом с белым стройным телом
женщины человека
в сереньком костюме,
в очках, с острой бородкой, с выражением испуга на вытянутом,
желтом лице — с открытым ртом.
Потом у него выросла борода, он надел длинный сюртук с розовым галстухом и, стоя рядом с толстой
женщиной в жёлтом платье, крепко жмёт ей руки.
Неточные совпадения
Еще Анна не успела напиться кофе, как доложили про графиню Лидию Ивановну. Графиня Лидия Ивановна была высокая полная
женщина с нездорово-желтым цветом лица и прекрасными задумчивыми черными глазами. Анна любила ее, но нынче она как будто
в первый раз увидела ее со всеми ее недостатками.
Старый, запущенный палаццо с высокими лепными плафонами и фресками на стенах, с мозаичными полами, с тяжелыми
желтыми штофными гардинами на высоких окнах, вазами на консолях и каминах, с резными дверями и с мрачными залами, увешанными картинами, — палаццо этот, после того как они переехали
в него, самою своею внешностью поддерживал во Вронском приятное заблуждение, что он не столько русский помещик, егермейстер без службы, сколько просвещенный любитель и покровитель искусств, и сам — скромный художник, отрекшийся от света, связей, честолюбия для любимой
женщины.
Это была сухая,
желтая, с черными блестящими глазами, болезненная и нервная
женщина. Она любила Кити, и любовь ее к ней, как и всегда любовь замужних к девушкам, выражалась
в желании выдать Кити по своему идеалу счастья замуж, и потому желала выдать ее за Вронского. Левин, которого она
в начале зимы часто у них встречала, был всегда неприятен ей. Ее постоянное и любимое занятие при встрече с ним состояло
в том, чтобы шутить над ним.
Базаров был великий охотник до
женщин и до женской красоты, но любовь
в смысле идеальном, или, как он выражался, романтическом, называл белибердой, непростительною дурью, считал рыцарские чувства чем-то вроде уродства или болезни и не однажды выражал свое удивление, почему не посадили
в желтый дом [
Желтый дом — первая психиатрическая больница
в Москве.]
Тетушка Анны Сергеевны, княжна Х……я, худенькая и маленькая
женщина с сжатым
в кулачок лицом и неподвижными злыми глазами под седою накладкой, вошла и, едва поклонившись гостям, опустилась
в широкое бархатное кресло, на которое никто, кроме ее, не имел права садиться. Катя поставила ей скамейку под ноги: старуха не поблагодарила ее, даже не взглянула на нее, только пошевелила руками под
желтою шалью, покрывавшею почти все ее тщедушное тело. Княжна любила
желтый цвет: у ней и на чепце были ярко-желтые ленты.