Неточные совпадения
И чем более наблюдал он любителей споров и разногласий, тем более подозрительно относился к ним. У него возникало смутное сомнение в праве и попытках этих людей
решать задачи жизни и навязывать эти решения ему. Для этого должны существовать
другие люди, более солидные, менее азартные и уже во всяком случае не полубезумные, каков измученный дядя Яков.
Сердито сбросив тужурку и ботинки, Клим повалился на койку и заснул,
решив, что он не останется тут, проживет из вежливости неделю, две и переедет на
другую квартиру.
Выслушав этот рассказ, Клим
решил, что Иноков действительно ненормальный и опасный человек. На
другой день он сообщил свое умозаключение Лидии, но она сказала очень твердо...
— Нет, погоди: имеем две критики, одну — от тоски по правде,
другую — от честолюбия. Христос рожден тоской по правде, а — Саваоф? А если в Гефсиманском-то саду чашу страданий не Саваоф Христу показал, а — Сатана, чтобы посмеяться? Может, это и не чаша была, а — кукиш? Юноши, это вам надлежит
решить…
«Нет, все это — не так, не договорено», —
решил он и, придя в свою комнату, сел писать письмо Лидии. Писал долго, но, прочитав исписанные листки, нашел, что его послание сочинили двое людей, одинаково не похожие на него: один неудачно и грубо вышучивал Лидию,
другой жалобно и неумело оправдывал в чем-то себя.
Кончив экзамены, Самгин
решил съездить дня на три домой, а затем — по Волге на Кавказ. Домой ехать очень не хотелось; там Лидия, мать, Варавка, Спивак — люди почти в равной степени тяжелые, не нужные ему. Там «Наш край», Дронов, Иноков — это тоже мало приятно. Случай указал ему
другой путь; он уже укладывал вещи, когда подали телеграмму от матери.
Француз не сказал, каковы эти признаки, но в минуты ожидания
другой женщины Самгин
решил, что они уже замечены им в поведении Варвары, — в ее движениях явилась томная ленца и набалованность, раньше не свойственная ей, так набалованно и требовательно должна вести себя только женщина, которую сильно и нежно любят.
После десятка свиданий Самгин
решил, что, наконец, у него есть хороший
друг, с которым и можно и легко говорить обо всем, а главное — о себе.
«Человеку с таким лицом следовало бы молчать», —
решил Самгин. Но человек этот не умел или не хотел молчать. Он непрощенно и вызывающе откликался на все речи в шумном вагоне. Его бесцветный, суховатый голос, ехидно сладенький голосок в соседнем отделении и бас побеждали все
другие голоса. Кто-то в коридоре сказал...
Самгин
решил выйти в сад, спрятаться там, подышать воздухом вечера; спустился с лестницы, но дверь в сад оказалась запертой, он постоял пред нею и снова поднялся в комнату, — там пред зеркалом стояла Марина, держа в одной руке свечу,
другою спуская с плеча рубашку.
Четверо крупных людей умеренно пьют пиво, окутывая
друг друга дымом сигар; они беседуют спокойно, должно быть,
решили все спорные вопросы. У окна два старика, похожие
друг на
друга более, чем братья, безмолвно играют в карты. Люди здесь угловаты соответственно пейзажу. Улыбаясь, обнажают очень белые зубы, но улыбка почти не изменяет солидно застывшие лица.
Не время
решать этот… вопрос, пред нами стоит
другой, более значительный и трагический, это — наш вопрос, вопрос многострадальной родины нашей.
Все путники разделились между этими двумя мнениями: одни решили идти все прямо,
другие решили ходить по всем направлениям, но нашелся один человек, который, не согласившись ни с тем, ни с другим мнением, сказал, что, прежде чем идти по тому направлению, по которому уже шли, или начать двигаться быстро по всем направлениям, надеясь, что мы этим способом найдем настоящее, нужно, прежде всего, остановиться и обдумать свое положение и потом уже, обдумав его, предпринять то или другое.
Неточные совпадения
Стародум(с важным чистосердечием). Ты теперь в тех летах, в которых душа наслаждаться хочет всем бытием своим, разум хочет знать, а сердце чувствовать. Ты входишь теперь в свет, где первый шаг
решит часто судьбу целой жизни, где всего чаще первая встреча бывает: умы, развращенные в своих понятиях, сердца, развращенные в своих чувствиях. О мой
друг! Умей различить, умей остановиться с теми, которых дружба к тебе была б надежною порукою за твой разум и сердце.
Это было одно из того, что он
решил сказать ей. Он решился сказать ей с первых же дней две вещи — то, что он не так чист, как она, и
другое — что он неверующий. Это было мучительно, но он считал, что должен сказать и то и
другое.
Он не сбирался уезжать на
другой день, но теперь
решил, что уедет рано утром домой.
Вопроса же о
других верованиях и их отношениях к Божеству я не имею права и возможности
решить».
Она приехала с намерением пробыть два дня, если поживется. Но вечером же, во время игры, она
решила, что уедет завтра. Те мучительные материнские заботы, которые она так ненавидела дорогой, теперь, после дня проведенного без них, представлялись ей уже в
другом свете и тянули ее к себе.