Неточные совпадения
Стоило на минуту закрыть
глаза, и он видел стройные ноги Алины Телепневой, неловко упавшей на катке, видел голые, похожие на дыни, груди сонной горничной, мать на коленях Варавки,
писателя Катина, который целовал толстенькие колени полуодетой жены его, сидевшей на столе.
Климу хотелось уйти, но он находил, что было бы неловко оставить дядю. Он сидел в углу у печки, наблюдая, как жена
писателя ходит вокруг стола, расставляя бесшумно чайную посуду и посматривая на гостя испуганными
глазами. Она даже вздрогнула, когда дядя Яков сказал...
Не зная, что делать с собою, Клим иногда шел во флигель, к
писателю. Там явились какие-то новые люди: носатая фельдшерица Изаксон; маленький старичок, с
глазами, спрятанными за темные очки, то и дело потирал пухлые руки, восклицая...
Человеком, сыгравшим свою роль, он видел известного
писателя, большебородого, коренастого старика с маленькими
глазами.
Сам
писатель тоже небольшого роста, плотненький, с дурной кожей на лице, с черноватой, негустой бородкой и недобрыми
глазами.
Самгина сильно толкнули; это китаец, выкатив
глаза, облизывая губы, пробивался к буфету. Самгин пошел за ним, посмотрел, как торопливо, жадно китаец выпил стакан остывшего чая и, бросив на блюдо бутербродов грязную рублевую бумажку, снова побежал в залу. Успокоившийся
писатель, наливая пиво в стакан, внушал человеку в голубом кафтане...
И вдруг какой-то жест Редозубова восстановил в памяти его квартиру
писателя Катина и одетого мужиком проповедника толстовства, его холодное лицо, осуждающие
глаза.
Минут через двадцать
писатель возвратился в зал; широкоплечий, угловатый, он двигался не сгибая ног, точно шел на ходулях, — эта величественная, журавлиная походка придавала в
глазах Самгина оттенок ходульности всему, что
писатель говорил. Пройдя, во главе молодежи, в угол,
писатель, вкусно и громко чмокнув, поправил пенсне, нахмурился, картинно, жестом хормейстера, взмахнул руками.
— В небольшой, но высоко ценной брошюре Преображенского «Толстой как мыслитель-моралист» дано одиннадцать определений личности и проповеди почтенного и знаменитого
писателя, — говорил Краснов, дремотно прикрыв
глаза, а Самгин, искоса наблюдая за его лицом, думал...
Неточные совпадения
Эти восклицания относились к авторам — звание, которое в
глазах его не пользовалось никаким уважением; он даже усвоил себе и то полупрезрение к
писателям, которое питали к ним люди старого времени. Он, как и многие тогда, почитал сочинителя не иначе как весельчаком, гулякой, пьяницей и потешником, вроде плясуна.
Один большой
писатель — человек с хрустально чистой душой и замечательным изобразительным талантом — подошел однажды к этой теме, и вот все, что может схватить
глаз внешнего, отразилось в его душе, как в чудесном зеркале.
— Я не помню, где-то читала, — вмешалась Полина, прищуривая
глаза, — что Пушкин любил, чтоб в обществе в нем видели больше светского человека, а не
писателя и поэта.
Вследствие болезни
глаз бросил свою любимую науку и весь отдался литературе: переводил Шекспира, Кальдерона, Лопе де Вега, читал лекции и в 1878 году был избран председателем Общества любителей российской словесности, а после смерти А.Н. Островского — председателем Общества драматических
писателей.
Пальцы дрожали, перо прыгало, и вдруг со лба упала на бумагу капля пота.
Писатель горестно ахнул: чернила расплывались, от букв пошли во все стороны лапки. А перевернув страницу, он увидал, что фуксин прошёл сквозь бумагу и слова «деяния же его» окружились синим пятном цвета тех опухолей, которые появлялись после праздников под
глазами рабочих. Огорчённый, он решил не трогать эту тетрадку, спрятал её и сшил другую.