Неточные совпадения
Ушли. Луна светила
в открытое окно. Лидия, подвинув к нему стул, села, положила локти на подоконник. Клим
встал рядом.
В синеватом сумраке четко вырезался профиль девушки, блестел ее темный глаз.
— Ваша фамилия? — спросил его жандармский офицер и, отступив от кровати на шаг,
встал рядом с человеком
в судейском мундире; сбоку от них стоял молодой солдат, подняв руку со свечой без подсвечника, освещая лицо Клима; дверь
в столовую закрывала фигура другого жандарма.
Самгин
встал и пошел прочь, думая, что вот,
рядом с верой
в бога, все еще не изжита языческая вера
в судьбу.
— Выпейте с нами, мудрец, — приставал Лютов к Самгину. Клим отказался и шагнул
в зал, встречу аплодисментам. Дама
в кокошнике отказалась петь, на ее место
встала другая, украинка, с незначительным лицом, вся
в цветах,
в лентах, а
рядом с нею — Кутузов. Он снял полумаску, и Самгин подумал, что она и не нужна ему, фальшивая серая борода неузнаваемо старила его лицо. Толстый маркиз впереди Самгина сказал...
В зале снова гремел рояль, топали танцоры, дразнила зеленая русалка, мелькая
в объятиях китайца.
Рядом с Климом
встала монахиня, прислонясь плечом к раме двери, сложив благочестиво руки на животе. Он заглянул
в жуткие щелочки ее полумаски и сказал очень мрачно...
Черными пальцами он взял из портсигара две папиросы, одну сунул
в рот, другую — за ухо, но
рядом с ним
встал тенористый запевала и оттолкнул его движением плеча.
Из толпы вывернулся Митрофанов, зажав шапку под мышкой, держа
в руке серебряные часы,
встал рядом и сказал вполголоса, заикаясь...
Рядом с Климом
встал, сильно толкнув его, человек с круглой бородкой,
в поддевке на лисьем мехе,
в каракулевой фуражке; держа руки
в карманах поддевки, он судорожно встряхивал полы ее, точно собираясь подпрыгнуть и взлететь на воздух, переступал с ноги на ногу и довольно громко спрашивал...
Пред ним
встала картина, напомнившая заседание масонов
в скучном романе Писемского: посреди большой комнаты, вокруг овального стола под опаловым шаром лампы сидело человек восемь;
в конце стола — патрон,
рядом с ним — белогрудый, накрахмаленный Прейс, а по другую сторону — Кутузов
в тужурке инженера путей сообщения.
Самгин не заметил, откуда явился офицер
в пальто оловянного цвета, рыжий, с толстыми усами, он точно из стены вылез сзади Самгина и
встал почти
рядом с ним, сказав не очень сильным голосом...
Был целый
ряд причин, которыми Самгин объяснял себе неизбежность этого участия
в суматохе дней, и не было воли, не было смелости
встать в стороне от суматохи.
«Ну да, — конечно: рабочий класс — Исаак, которого приносят
в жертву. Вот почему я не могу решительно
встать рядом с теми, кто приносит жертву».
В переднем
ряду встала женщина и веселым голосом крикнула...
«Русский. Я его где-то видел», — отметил Самгин и стал наклонять голову каждый раз, когда этот человек оглядывался. Но
в антракте человек
встал рядом с ним и заговорил глухим, сиповатым голосом...
Время шло медленно и все медленнее, Самгин чувствовал, что погружается
в холод какой-то пустоты,
в состояние бездумья, но вот золотистая голова Дуняши исчезла, на месте ее величественно
встала Алина, вся
в белом, точно мраморная. Несколько секунд она стояла
рядом с ним — шумно дыша, становясь как будто еще выше. Самгин видел, как ее картинное лицо побелело, некрасиво выкатились глаза, неестественно низким голосом она сказала...
— Хотела
встать и упала, — заговорила она слабеньким голосом, из глаз ее текли слезы, губы дрожали. Самгин поднял ее, уложил на постель, сел
рядом и, поглаживая ладонь ее, старался не смотреть
в лицо ее, детски трогательное и как будто виноватое.
Рядом с рассказчиком
встал другой, выше его, глазастый, лысый,
в толстой ватной куртке и серых валенках по колено, с длинным костлявым лицом
в рыжеватой, выцветшей бороде. Аккуратный старичок воодушевленно действовал цифрами...
Болботун. Що ж ты, Бога душу твою мать! А? Що ж ты… У то время, як всякий честный казак вийшов на защиту Украиньской республики вид белогвардейцив та жидив-коммунистив, у то время, як всякий хлибороб
встал в ряды украиньской армии, ты ховаешься в кусты? А ты знаешь, що роблють з нашими хлиборобами гетманьские офицеры, а там комиссары? Живых у землю зарывают! Чув? Так я ж тебе самого закопаю у могилу! Самого! Сотника Галаньбу!
И только что было Иван Ильич хотел снова обратиться к новобрачной, пытаясь в этот раз донять ее каким-то каламбуром, как вдруг к ней подскочил высокий офицер и с размаху стал на одно колено. Она тотчас же вскочила с дивана и упорхнула с ним, чтоб
встать в ряды кадрили. Офицер даже не извинился, а она даже не взглянула, уходя, на генерала, даже как будто рада была, что избавилась.
Неточные совпадения
Но Лужин уже выходил сам, не докончив речи, пролезая снова между столом и стулом; Разумихин на этот раз
встал, чтобы пропустить его. Не глядя ни на кого и даже не кивнув головой Зосимову, который давно уже кивал ему, чтоб он оставил
в покое больного, Лужин вышел, приподняв из осторожности
рядом с плечом свою шляпу, когда, принагнувшись, проходил
в дверь. И даже
в изгибе спины его как бы выражалось при этом случае, что он уносит с собой ужасное оскорбление.
Соня села, чуть не дрожа от страху, и робко взглянула на обеих дам. Видно было, что она и сама не понимала, как могла она сесть с ними
рядом. Сообразив это, она до того испугалась, что вдруг опять
встала и
в совершенном смущении обратилась к Раскольникову.
Она — нищая
в родном кругу. Ближние видели ее падшую, пришли и, отворачиваясь, накрыли одеждой из жалости, гордо думая про себя: «Ты не
встанешь никогда, бедная, и не станешь с нами
рядом, прими, Христа ради, наше прощение!»
Потом
встала, вынула из комода прежнее, нераспечатанное, такое же письмо и положила
рядом с этим, и села опять
в своей позе, закрывая руками лицо.
Митя
встал и подошел к окну. Дождь так и сек
в маленькие зеленоватые стекла окошек. Виднелась прямо под окном грязная дорога, а там дальше,
в дождливой мгле, черные, бедные, неприглядные
ряды изб, еще более, казалось, почерневших и победневших от дождя. Митя вспомнил про «Феба златокудрого» и как он хотел застрелиться с первым лучом его. «Пожалуй,
в такое утро было бы и лучше», — усмехнулся он и вдруг, махнув сверху вниз рукой, повернулся к «истязателям»: