Неточные совпадения
Клим был уверен, что он не один раз убеждался: «не было мальчика», и это внушало ему надежду, что все,
враждебное ему, захлебнется словами, утонет в них, как Борис Варавка в реке, а поток
жизни неуклонно потечет в старом, глубоко прорытом русле.
В конце концов Самгин все чаще приближался к выводу, еще недавно органически
враждебному для него:
жизнь так искажена, что наиболее просты и понятны в ней люди, решившие изменить все ее основы, разрушить все скрепы.
Хотя он уже не с такою остротой, как раньше, чувствовал бесплодность своих исканий, волнений и тревог, но временами все-таки казалось, что действительность становится все более
враждебной ему и отталкивает, выжимает его куда-то в сторону, вычеркивая из
жизни.
«Моя
жизнь — монолог, а думаю я диалогом, всегда кому-то что-то доказываю. Как будто внутри меня живет кто-то чужой,
враждебный, он следит за каждой мыслью моей, и я боюсь его. Существуют ли люди, умеющие думать без слов? Может быть, музыканты… Устал я. Чрезмерно развитая наблюдательность обременительна. Механически поглощаешь слишком много пошлого, бессмысленного».
В эллинской трагедии Дионис на деле осуществлял ту однобокую,
враждебную жизни теорию искусства, которую в XIX веке воскресил ненавистник живой жизни Шопенгауэр: искусство должно вырывать человека из бесконечного потока «желания», освобождать от назойливого напора воли и повергать душу в чистое, ничем не нарушимое, безвольное созерцание.
В отличие от самого Бахофена, он считает дух, который отождествляется с разумом, интеллектом, сознанием, паразитом,
враждебным жизни.
Неточные совпадения
Он не только не любил семейной
жизни, но в семье, и в особенности в муже, по тому общему взгляду холостого мира, в котором он жил, он представлял себе нечто чуждое,
враждебное, а всего более — смешное.
В последнее время между двумя свояками установилось как бы тайное
враждебное отношение: как будто с тех пор, как они были женаты на сестрах, между ними возникло соперничество в том, кто лучше устроил свою
жизнь, и теперь эта враждебность выражалась в начавшем принимать личный оттенок разговоре.
С тех пор как Штольц выручил Обломовку от воровских долгов братца, как братец и Тарантьев удалились совсем, с ними удалилось и все
враждебное из
жизни Ильи Ильича. Его окружали теперь такие простые, добрые, любящие лица, которые все согласились своим существованием подпереть его
жизнь, помогать ему не замечать ее, не чувствовать.
Но свет не действовал ночью, и ночь была вся во власти
враждебного, иного мира, который вместе с темнотой вдвигался в пределы обычной
жизни.
Представители культуры допрашивали иерархов церкви, является ли христианство исключительно аскетической,
враждебной миру и
жизни религией или оно может освятить мир и
жизнь.