Неточные совпадения
Клим знал, что народ — это мужики и бабы, живущие в деревнях, они по
средам приезжают в город продавать дрова, грибы, картофель и капусту.
«Любопытно, — в какой
среде живет этот полуумный? — думал Клим. — Если случится что-нибудь — самое худшее, чего я могу ждать, — вышлют из Москвы. Ну, что ж? Пострадаю. Это — в моде».
Она должна знать, в какой
среде живет Диомидов, должна понять, что знакомство с ним не безопасно для нее.
«Эти люди чувствуют меня своим, — явный признак их тупости… Если б я хотел, — я, пожалуй, мог бы играть в их
среде значительную роль. Донесет ли на них Диомидов? Он должен бы сделать это. Мне, конечно, не следует ходить к Варваре».
Было ясно, что Дмитрий не только не утратил своего простодушия, а как будто расширил его. Мужиковатость его казалась естественной и говорила Климу о мягкости характера брата, о его подчинении
среде.
«Мне нужно переместиться, переменить
среду, нужно встать ближе к простым, нормальным людям», — думал Клим Самгин, сидя в вагоне, по дороге в Москву, и ему показалось, что он принял твердое решение.
«Переменил
среду», — подумал Самгин, усмехаясь, и, чувствуя себя разбитым усталостью, тотчас же разделся и лег спать.
Люди эти любят вкусно поесть, хорошо выпить, в их
среде нет такого множества нервно издерганных, как в столицах, им совершенно чужда и смешна путаная, надуманная игра в любовь к женщине.
— В кусочки, да! Хлебушка у них — ни поесть, ни посеять. А в магазее хлеб есть, лежит. Просили они на посев — не вышло, отказали им. Вот они и решили самосильно взять хлеб силою бунта, значит. Они еще в
среду хотели дело это сделать, да приехал земской, напугал. К тому же и день будний, не соберешь весь-то народ, а сегодня — воскресенье.
Видит студентов на коленях пред его дворцом, недавно этих студентов сдавали в солдаты; он знает, что из
среды студенчества рекрутируется большинство революционеров.
Самгин чувствовал себя человеком, который случайно попал за кулисы театра, в
среду третьестепенных актеров, которые не заняты в драме, разыгрываемой на сцене, и не понимают ее значения. Глядя на свое отражение в зеркале, на сухую фигурку, сероватое, угнетенное лицо, он вспомнил фразу из какого-то французского романа...
— Голос у тебя небольшой и его ненадолго хватит.
Среда артистов — это
среда людей, избалованных публикой, невежественных, с упрощенной моралью, разнузданных. Кое-что от них — например, от Алины — может быть, уже заразило и тебя.
Я, брат, в своем классе — белая ворона, и я тебе прямо скажу: не чувствуя внутренней связи со своей
средой, я иногда жалею… даже болею этим…
Но — причаститься своей
среде — не могу, может быть, потому, что сил нет, недостаточно зоологичен.
«Привык вращаться в
среде продажного чиновничества…» Он пропустил мимо ушей какое-то замечание Попова, Бердников пренебрежительно кричал зятю...
Цель этой разнообразной и упорной работы сводилась к тому, чтоб воспитать русского обывателя европейцем и чтоб молодежь могла противостоять морально разрушительному влиянию людей, которые, грубо приняв на веру спорное учение Маркса, толкали студенчество в
среду рабочих с проповедью анархизма.
«Идея человечества так же наивна, как идея божества. Пыльников — болван. Никто не убедит меня, что мир делится на рабов и господ. Господа рождаются в
среде рабов. Рабы враждуют между собой так же, как и владыки. Миром двигают силы ума, таланта».
— Счастлив, что нахожусь в их
среде, — озлобленно и не скрывая иронии произнес Самгин. Елена усмехнулась, глядя на него.
Было немножко досадно, что приходится ставить Таисью в ряд таких мелких людей, но в то же время ‹это› укрепляло его желание извлечь ее из
среды, куда она случайно попала. Он шел, поеживаясь от холода, и скандировал Некрасова...
Да, да — каждая мысль имеет право быть высказанной, каждая личность обладает неоспоримым правом мыслить свободно, независимо от насилия эпохи и
среды», — это Клим Иванович Самгин твердо помнил.
Среда, в которой он вращался, адвокаты с большим самолюбием и нищенской практикой, педагоги средней школы, замученные и раздраженные своей практикой, сытые, но угнетаемые скукой жизни эстеты типа Шемякина, женщины, которые читали историю Французской революции, записки m-me Роллан и восхитительно путали политику с кокетством, молодые литераторы, еще не облаянные и не укушенные критикой, собакой славы, но уже с признаками бешенства в их отношении к вопросу о социальной ответственности искусства, представители так называемой «богемы», какие-то молчаливые депутаты Думы, причисленные к той или иной партии, но, видимо, не уверенные, что программы способны удовлетворить все разнообразие их желаний.
«Очевидно, страна израсходовала все свои здоровые силы… Партия Милюкова — это все, что оказалось накопленным в XIX веке и что пытается организовать буржуазию… Вступить в эту партию? Ограничить себя ее программой, подчиниться руководству дельцов, потерять в их
среде свое лицо…»
— Литераторы наши, выходцы из этой здоровой
среды, стремясь к славе, изображают провинциальную, уездную Русь легкомысленно, карикатурно…