Неточные совпадения
Самгин медленно поднялся, сел на диван. Он был одет, только сюртук и сапоги сняты. Хаос и запахи в комнате тотчас восстановили в памяти его пережитую ночь. Было темно. На столе среди бутылок двуцветным огнем горела
свеча, отражение огня нелепо заключено внутри пустой бутылки
белого стекла. Макаров зажигал спички, они, вспыхнув, гасли. Он склонился над огнем
свечи, ткнул в него папиросой, погасил огонь и выругался...
Он сжал подбородок кулаком так, что красная рука его
побелела, и хрипло заговорил, ловя глазами двуцветный язычок огня
свечи...
Перед нею — лампа под
белым абажуром, две стеариновые
свечи, толстая книга в желтом переплете; лицо Лидии — зеленоватое, на нем отражается цвет клеенки; в стеклах очков дрожат огни свеч; Лидия кажется выдуманной на страх людям.
Против двери стоял кондуктор со стеариновой
свечою в руке, высокий и толстый человек с
белыми усами, два солдата с винтовками и еще несколько человек, невидимых в темноте.
Под полом, в том месте, где он сидел, что-то негромко щелкнуло, сумрак пошевелился, посветлел, и, раздвигая его, обнаруживая стены большой продолговатой комнаты, стали входить люди — босые, с зажженными
свечами в руках, в
белых, длинных до щиколоток рубахах, подпоясанных чем-то неразличимым.
Каждый из них, поклонясь Марине, кланялся всем братьям и снова — ей. Рубаха на ней, должно быть, шелковая, она —
белее, светлей. Как Вася, она тоже показалась Самгину выше ростом. Захарий высоко поднял
свечу и, опустив ее, погасил, — то же сделала маленькая женщина и все другие. Не разрывая полукруга, они бросали
свечи за спины себе, в угол. Марина громко и сурово сказала...
Самгин шагнул еще, наступил на горящую
свечу и увидал в зеркале рядом с
белым стройным телом женщины человека в сереньком костюме, в очках, с острой бородкой, с выражением испуга на вытянутом, желтом лице — с открытым ртом.
Из-за горы, вниз по Ключевой, виднелась Шеинская курья, а за ней
белою свечой поднималась церковь в Суслоне.
Неточные совпадения
«Где хозяин?» — «Нема». — «Как? совсем нету?» — «Совсим». — «А хозяйка?» — «Побигла в слободку». — «Кто же мне отопрет дверь?» — сказал я, ударив в нее ногою. Дверь сама отворилась; из хаты повеяло сыростью. Я
засветил серную спичку и поднес ее к носу мальчика: она озарила два
белые глаза. Он был слепой, совершенно слепой от природы. Он стоял передо мною неподвижно, и я начал рассматривать черты его лица.
Полный месяц
светил на камышовую крышу и
белые стены моего нового жилища; на дворе, обведенном оградой из булыжника, стояла избочась другая лачужка, менее и древнее первой.
Я взошел в хату: две лавки и стол, да огромный сундук возле печи составляли всю ее мебель. На стене ни одного образа — дурной знак! В разбитое стекло врывался морской ветер. Я вытащил из чемодана восковой огарок и,
засветив его, стал раскладывать вещи, поставив в угол шашку и ружье, пистолеты положил на стол, разостлал бурку на лавке, казак свою на другой; через десять минут он захрапел, но я не мог заснуть: передо мной во мраке все вертелся мальчик с
белыми глазами.
Оставшись в одном
белье, он тихо опустился на кровать, окрестил ее со всех сторон и, как видно было, с усилием — потому что он поморщился — поправил под рубашкой вериги. Посидев немного и заботливо осмотрев прорванное в некоторых местах
белье, он встал, с молитвой поднял
свечу в уровень с кивотом, в котором стояло несколько образов, перекрестился на них и перевернул
свечу огнем вниз. Она с треском потухла.
Он на той же постели, так же закутанный в одеяло;
свеча не зажжена, а уж в окнах
белеет полный день.