Неточные совпадения
Меня очень поразили
слезы и крики беззаботного дяди. Я спросил
бабушку, отчего он плакал и ругал и бил себя.
Крыша мастерской уже провалилась; торчали в небо тонкие жерди стропил, курясь дымом, сверкая золотом углей; внутри постройки с воем и треском взрывались зеленые, синие, красные вихри, пламя снопами выкидывалось на двор, на людей, толпившихся пред огромным костром, кидая в него снег лопатами. В огне яростно кипели котлы, густым облаком поднимался пар и дым, странные запахи носились по двору, выжимая
слезы из глаз; я выбрался из-под крыльца и попал под ноги
бабушке.
Теперь ясно было видно, что он плачет, — глаза его были полны
слез; они выступали сверху и снизу, глаза купались в них; это было странно и очень жалостно. Он бегал по кухне, смешно, неуклюже подпрыгивая, размахивал очками перед носом своим, желая надеть их, и всё не мог зацепить проволоку за уши. Дядя Петр усмехался, поглядывая на него, все сконфуженно молчали, а
бабушка торопливо говорила...
Бабушка слезла с печи и стала молча подогревать самовар, а дядя Петр, не торопясь, говорил...
Потом он вошел в кухню встрепанный, багровый и усталый, за ним —
бабушка, отирая полою кофты
слезы со щек; он сел на скамью, опершись руками в нее, согнувшись, вздрагивая и кусая серые губы, она опустилась на колени пред ним, тихонько, но жарко говоря...
Бабушка стала смеяться, сотрясаясь всем телом, потом понюхала табаку, вытерла
слезы и продолжала, отрадно вздохнув...
Осторожно вынув раму, дед понес ее вон,
бабушка распахнула окно — в саду кричал скворец, чирикали воробьи; пьяный запах оттаявшей земли налился в комнату, синеватые изразцы печи сконфуженно побелели, смотреть на них стало холодно. Я
слез на пол с постели.
Поехали. Мать несколько раз обернулась, взмахивая платком,
бабушка, опираясь рукою о стену дома, тоже трясла в воздухе рукою, обливаясь
слезами, дед тоже выдавливал пальцами
слезы из глаз и ворчал отрывисто...
«Идиоты!» — думал Клим. Ему вспоминались безмолвные
слезы бабушки пред развалинами ее дома, вспоминались уличные сцены, драки мастеровых, буйства пьяных мужиков у дверей базарных трактиров на городской площади против гимназии и снова слезы бабушки, сердито-насмешливые словечки Варавки о народе, пьяном, хитром и ленивом. Казалось даже, что после истории с Маргаритой все люди стали хуже: и богомольный, благообразный старик дворник Степан, и молчаливая, толстая Феня, неутомимо пожиравшая все сладкое.
Слышал я также, как моя мать просила и молила со
слезами бабушку и тетушку не оставить нас, присмотреть за нами, не кормить постным кушаньем и, в случае нездоровья, не лечить обыкновенными их лекарствами: гарлемскими каплями и эссенцией долгой жизни, которыми они лечили всех, и стариков и младенцев, от всех болезней.
Неточные совпадения
— Да, мой друг, — продолжала
бабушка после минутного молчания, взяв в руки один из двух платков, чтобы утереть показавшуюся
слезу, — я часто думаю, что он не может ни ценить, ни понимать ее и что, несмотря на всю ее доброту, любовь к нему и старание скрыть свое горе — я очень хорошо знаю это, — она не может быть с ним счастлива; и помяните мое слово, если он не…
Бабушка не ответила, выжимая
слезы из глаз маленьким платочком, обшитым кружевами.
Толстую, добрейшую
бабушку свою, которая как-то даже яростно нянчилась с ним, он доводил до
слез, подсыпая в табакерку ей золу или перец, распускал петли чулков, сгибал вязальные спицы, бросал клубок шерсти котятам или смазывал шерсть маслом, клеем.
— Я не пойду за него,
бабушка: посмотрите, он и плакать-то не умеет путем! У людей
слезы по щекам текут, а у него по носу: вон какая
слеза, в горошину, повисла на самом конце!..
— А ловко, мастерски подобрал! — поощрял Райский. Марфенька смеялась до
слез, и даже Вера улыбалась.
Бабушка села опять.