Подняв ногу, она хватается за нее руками, качает ее на весу и смешно
морщит лицо, словно ей самой больно.
Старик объяснил ему очень понятно, с жаром. Порою он отплёвывался,
морщил лицо, выражая отвращение к мерзости. Евсей смотрел на старика и почему-то не верил в его отвращение и поверил всему, что сказал хозяин о публичном доме. Но всё, что говорил старик о женщине, увеличило чувство недоверия, с которым он относился к хозяину.
— Извини, сестра, но так нельзя… — брюзжал дядя,
морща лицо. — Я представляю тебе губернатора, а ты ему руки не подаешь! Ты его сконфузила, несчастного! Нет, это не годится… Простота хорошая вещь, но ведь и она должна иметь пределы… клянусь богом… И потом этот обед! Разве можно такими обедами кормить? Например, что это за мочалку подавали на четвертое блюдо?
— Боже мой, угар! — стонет он, страдальчески
морща лицо. — Угар! Эта несносная женщина задалась целью отравить меня! Ну, скажите же, бога ради, могу ли я писать при такой обстановке?
Неточные совпадения
— Это нес-лыхан-ное ве-ро-лом-ство! — кричал он и
морщил красное
лицо, точно собираясь чихнуть.
Она подошла к окну и села. Я не хотел увеличить ее смущенья и заговорил с Чертопхановым. Маша легонько повернула голову и начала исподлобья на меня поглядывать украдкой, дико, быстро. Взор ее так и мелькал, словно змеиное жало. Недопюскин подсел к ней и шепнул ей что-то на ухо. Она опять улыбнулась. Улыбаясь, она слегка
морщила нос и приподнимала верхнюю губу, что придавало ее
лицу не то кошачье, не то львиное выражение…
Вершинин и Майзель сидели с самыми благочестивыми
лицами, как те праведники, для которых разгневанный бог мог пощадить целый город грешников. Они тоже намерены были сопровождать своего повелителя по тернистому пути. Сарматов вполголоса рассказывал Летучему какой-то, вероятно, очень скоромный анекдот, потому что сановник
морщил свой тонкий орлиный нос и улыбался плотоядной улыбкой, открывавшей гнилые зубы.
Она оттеняла каждое
лицо и отлично выдерживала его характер, пуская в ход свою мимику, унаследованную ею вместе с итальянскою кровью; не щадя ни своего нежного голоса, ни своего прекрасного
лица, она — когда нужно было представить либо выжившую из ума старуху, либо глупого бургомистра, — корчила самые уморительные гримасы, ежила глаза,
морщила нос, картавила, пищала…
-Jérôme уверял, что спинка сюртука
морщила, я сошел вниз с самодовольной улыбкой, которая совершенно невольно распускалась на моем
лице, и пошел к Володе, чувствуя и как будто не замечая взгляды домашних, которые из передней и из коридора с жадностью были устремлены на меня.