Неточные совпадения
Дед с матерью
шли впереди всех. Он был ростом под руку ей, шагал мелко и быстро, а она, глядя на него сверху вниз, точно
по воздуху плыла. За ними молча двигались дядья: черный гладковолосый Михаил,
сухой, как дед; светлый и кудрявый Яков, какие-то толстые женщины в ярких платьях и человек шесть детей, все старше меня и все тихие. Я
шел с бабушкой и маленькой теткой Натальей. Бледная, голубоглазая, с огромным животом, она часто останавливалась и, задыхаясь, шептала...
Быть бы Якову собакою —
Выл бы Яков с утра до ночи:
Ой, скушно мне!
Ой, грустно мне!
По улице монахиня
идет;
На заборе ворона сидит.
Ой, скушно мне!
За печкою сверчок торохтит,
Тараканы беспокоятся.
Ой, скушно мне!
Нищий вывесил портянки
сушить,
А другой нищий портянки украл!
Ой, скушно мне!
Да, ох, грустно мне!
Он
шел по сухой дороге, глядел на городское стадо, лениво жевавшее желтую траву, и думал о резком перевороте в своей жизни, который он только что так решительно совершил.
Неточные совпадения
— Ишь, рассохся! — сердито крикнул конторщик на медленно ступавшего
по колчам ненаезженной
сухой дороги босыми ногами мужика. —
Иди, что ль!
А после,
идя с ним
по улице, под черным небом и холодным ветром, который, сердито пыля
сухим снегом, рвал и разбрасывал
по городу жидковатый звон колоколов, она, покашливая, виновато говорила:
Печь дышала в спину Клима Ивановича, окутывая его
сухим и вкусным теплом, тепло настраивало дремотно, умиротворяло, примиряя с необходимостью остаться среди этих людей, возбуждало какие-то быстрые, скользкие мысли.
Идти на вокзал
по колено в снегу, под толчками ветра — не хотелось, а на вокзале можно бы ночевать у кого-нибудь из служащих.
Этому чиновнику
посылают еще сто рублей деньгами к Пасхе, столько-то раздать у себя в деревне старым слугам, живущим на пенсии, а их много, да мужичкам, которые то ноги отморозили, ездивши
по дрова, то обгорели,
суша хлеб в овине, кого в дугу согнуло от какой-то лихой болести, так что спины не разогнет, у другого темная вода закрыла глаза.
Мы
пошли обратно к городу,
по временам останавливаясь и любуясь яркой зеленью посевов и правильно изрезанными полями, засеянными рисом и хлопчатобумажными кустарниками, которые очень некрасивы без бумаги: просто
сухие, черные прутья, какие остаются на выжженном месте. Голоногие китайцы, стоя
по колено в воде, вытаскивали пучки рисовых колосьев и пересаживали их на другое место.