Неточные совпадения
Ушли. Горбун, посмотрев вслед им, тоже встал, пошёл в беседку, где спал на сене, присел на порог её. Беседка
стояла на холме, обложенном дёрном, из неё, через забор, было видно тёмное стадо домов города, колокольни и пожарная каланча сторожили дома. Прислуга убирала посуду со стола, звякали чашки. Вдоль забора прошли ткачи, один нёс бредень, другой гремел железом ведра, третий высекал из кремня искры, пытаясь зажечь трут, закурить трубку. Зарычала собака,
спокойный голос Тихона Вялова ударил в тишину...
— Фабрика — это непросто, — повторил он, чувствуя, что слова иссякают и говорить ему не о чём. Жена молчала, раскачивая зыбку,
стоя спиной к нему. Его выручил негромкий,
спокойный голос Тихона Вялова...
Между тем вершины деревьев в это время изредка стали поколыхиваться, хотя поверхность озера еще
стояла спокойною, как застывающий свинец.
На этот раз твердый голос ее будто немного дрогнул, и, как ни укрыто было лицо ее под двойною наметкой, Семену Петровичу показалось, будто слеза блеснула на очах матери Филагрии. Но тотчас же все исчезло, и пред ним по-прежнему
стояла спокойная, ничем не возмутимая мать игуменья.
Неточные совпадения
— Слезы
стояли в его глазах, и светлый,
спокойный взгляд их поразил Вронского.
Ей нравится порядок стройный // Олигархических бесед, // И холод гордости
спокойной, // И эта смесь чинов и лет. // Но это кто в толпе избранной //
Стоит безмолвный и туманный? // Для всех он кажется чужим. // Мелькают лица перед ним, // Как ряд докучных привидений. // Что, сплин иль страждущая спесь // В его лице? Зачем он здесь? // Кто он таков? Ужель Евгений? // Ужели он?.. Так, точно он. // — Давно ли к нам он занесен?
Замолчали, прислушиваясь. Клим
стоял у буфета, крепко вытирая руки платком. Лидия сидела неподвижно, упорно глядя на золотое копьецо свечи. Мелкие мысли одолевали Клима. «Доктор говорил с Лидией почтительно, как с дамой. Это, конечно, потому, что Варавка играет в городе все более видную роль. Снова в городе начнут говорить о ней, как говорили о детском ее романе с Туробоевым. Неприятно, что Макарова уложили на мою постель. Лучше бы отвести его на чердак. И ему
спокойней».
В ее вопросе Климу послышалась насмешка, ему захотелось спорить с нею, даже сказать что-то дерзкое, и он очень не хотел остаться наедине с самим собою. Но она открыла дверь и ушла, пожелав ему
спокойной ночи. Он тоже пошел к себе, сел у окна на улицу, потом открыл окно; напротив дома
стоял какой-то человек, безуспешно пытаясь закурить папиросу, ветер гасил спички. Четко звучали чьи-то шаги. Это — Иноков.
—
Стойте! —
спокойнее и трезвее сказал Бердников, его лицо покрылось, как слезами, мелким потом и таяло. — Вы не можете сочувствовать распродаже родины, если вы честный, русский человек. Мы сами поднимем ее на ноги, мы, сильные, талантливые, бесстрашные…