— Он уже кой-чему учился, — заметил Алексей Абрамович, — у мадамы, живущей у нас; да поп учил его — он из семинаристов, наш
сельский поп. Да вот, милый мой, пожалуйста, поэкзаменуйте его.
«Сербия» — гостиница третьего разбора. Постоянные жильцы в ней редкость, и те — проститутки. Преобладают случайные пассажиры, приплывающие в город по Днепру: мелкие арендаторы, евреи-комиссионеры, дальние мещане, богомольцы, а также
сельские попы, которые наезжают в город с доносами или возвращаются домой после доноса. Занимаются также номера в «Сербии» парочками из города на ночь и на время.
Неточные совпадения
Глядишь, ко храму
сельскому // На колеснице траурной // В шесть лошадей наследники // Покойника везут — //
Попу поправка добрая, // Мирянам праздник праздником…
Нашел он полон двор услуги; // К покойнику со всех сторон // Съезжались недруги и други, // Охотники до похорон. // Покойника похоронили. //
Попы и гости ели, пили // И после важно разошлись, // Как будто делом занялись. // Вот наш Онегин —
сельский житель, // Заводов, вод, лесов, земель // Хозяин полный, а досель // Порядка враг и расточитель, // И очень рад, что прежний путь // Переменил на что-нибудь.
Клим поспешно ушел, опасаясь, что писатель спросит его о напечатанном в журнале рассказе своем; рассказ был не лучше других сочинений Катина, в нем изображались детски простодушные мужики, они, как всегда, ожидали пришествия божьей правды, это обещал им
сельский учитель, честно мыслящий человек, которого враждебно преследовали двое: безжалостный мироед и хитрый
поп.
— Я? — Хотяинцев удивленно посмотрел на него и обратился к Дронову: — Ваня, скажи ему, что Мордвин — псевдоним мой. Деточка, — жалобно глядя на Говоркова, продолжал он. — Русский я, русский, сын
сельского учителя, внук
попа.
К полудню приехали становой и писарь, с ними явился и наш
сельский священник, горький пьяница и старый старик. Они освидетельствовали тело, взяли допросы и сели в зале писать.
Поп, ничего не писавший и ничего не читавший, надел на нос большие серебряные очки и сидел молча, вздыхая, зевая и крестя рот, потом вдруг обратился к старосте и, сделавши движение, как будто нестерпимо болит поясница, спросил его: