Неточные совпадения
Пётр сидел на стуле, крепко прижав затылок к стене; пропитанная яростным шумом улицы, стена вздрагивала; Пётр молчал, ожидая, что эта дрожь утрясёт хмельной хаос в голове его, изгонит
страх. Он ничего не мог вспомнить из того,
о чём
говорил брат. И было очень обидно слышать, что брат
говорит голосом судьи, словами старшего; было жутко ждать, что ещё скажет Алексей.
Страх Якова быстро уступал чувству, близкому радости, это чувство было вызвано не только сознанием, что он счастливо отразил нападение, но и тем, что нападавший оказался не рабочим с фабрики, как думал Яков, а чужим человеком. Это — Носков, охотник и гармонист, игравший на свадьбах, одинокий человек; он жил на квартире у дьяконицы Параклитовой;
о нём до этой ночи никто в городе не
говорил ничего худого.
На расплывшееся, красное лицо Натальи монах смотрел так же ласково, как на всё и на всех, но
говорил с нею меньше, чем с другими, да и сама она постепенно разучивалась
говорить, только дышала. Её отупевшие глаза остановились, лишь изредка в их мутном взгляде вспыхивала тревога
о здоровье мужа,
страх пред Мироном и любовная радость при виде толстенького, солидного Якова. С Тихоном монах был в чём-то не согласен, они ворчали друг на друга, и хотя не спорили, но оба ходили мимо друг друга, точно двое слепых.
Неточные совпадения
Они прошли молча несколько шагов. Варенька видела, что он хотел
говорить; она догадывалась
о чем и замирала от волнения радости и
страха. Они отошли так далеко, что никто уже не мог бы слышать их, но он всё еще не начинал
говорить. Вареньке лучше было молчать. После молчания можно было легче сказать то, что они хотели сказать, чем после слов
о грибах; но против своей воли, как будто нечаянно, Варенька сказала:
Она не слышала половины его слов, она испытывала
страх к нему и думала
о том, правда ли то, что Вронский не убился.
О нем ли
говорили, что он цел, а лошадь сломала спину? Она только притворно-насмешливо улыбнулась, когда он кончил, и ничего не отвечала, потому что не слыхала того, что он
говорил. Алексей Александрович начал
говорить смело, но, когда он ясно понял то,
о чем он
говорит,
страх, который она испытывала, сообщился ему. Он увидел эту улыбку, и странное заблуждение нашло на него.
Кстати: Вернер намедни сравнил женщин с заколдованным лесом,
о котором рассказывает Тасс в своем «Освобожденном Иерусалиме». «Только приступи, —
говорил он, — на тебя полетят со всех сторон такие
страхи, что боже упаси: долг, гордость, приличие, общее мнение, насмешка, презрение… Надо только не смотреть, а идти прямо, — мало-помалу чудовища исчезают, и открывается пред тобой тихая и светлая поляна, среди которой цветет зеленый мирт. Зато беда, если на первых шагах сердце дрогнет и обернешься назад!»
Напрасно
страх тебя берет, // Вслух, громко
говорим, никто не разберет. // Я сам, как схватятся
о камерах, присяжных, //
О Бейроне, ну
о матерьях важных, // Частенько слушаю, не разжимая губ; // Мне не под силу, брат, и чувствую, что глуп. // Ах! Alexandre! у нас тебя недоставало; // Послушай, миленький, потешь меня хоть мало; // Поедем-ка сейчас; мы, благо, на ходу; // С какими я тебя сведу // Людьми!!!.. уж на меня нисколько не похожи, // Что за люди, mon cher! Сок умной молодежи!
Самгин постоял в саду часа полтора и убедился, что средний городской обыватель чего-то побаивается, но обезьянье любопытство заглушает его
страх.
О политическом значении события эти люди почти не
говорят, может быть, потому, что не доверяют друг другу, опасаются сказать лишнее.