Болели обожженные пальцы, саднило лицо, из глаз текли слезы, но меня угнетала
не боль, а тяжелое, тупое удивление: зачем это сделано со мной?
Неточные совпадения
Руки мне жгло и рвало, словно кто-то вытаскивал кости из них. Я тихонько заплакал от страха и
боли, а чтобы
не видно было слез, закрыл глаза, но слезы приподнимали веки и текли по вискам, попадая в уши.
И заплакала сквозь смех. Потом повела меня к ручью, вымыла, перевязала раны своей рубашкой, приложив каких-то листьев, утоливших
боль, и отвела в железнодорожную будку, — до дому я
не мог дойти, сильно ослабев.
— Мстёрской работы — товар дешевый, три вершка на четыре — себе стоит… шесть вершков на семь — себе стоит… Святых знаешь? Запомни: Вонифатий — от запоя; Варвара-великомученица — от зубной
боли, нечаянной смерти; Василий Блаженный — от лихорадки, горячки… Богородиц знаешь? Гляди: Скорбящая, Троеручица, Абалацкая-Знамение,
Не рыдай мене, мати, Утоли моя печали, Казанская, Покрова, Семистрельная…
У него постоянно
болел живот, и бывали дни, когда он совсем
не мог есть; даже маленький кусочек хлеба вызывал у него
боли до судорог и мучительную тошноту.
Я брезгливо
не любил несчастий, болезней, жалоб; когда я видел жестокое — кровь, побои, даже словесное издевательство над человеком, — это вызывало у меня органическое отвращение; оно быстро перерождалось в какое-то холодное бешенство, и я сам дрался, как зверь, после чего мне становилось стыдно до
боли.
Не было положения, в котором бы он не страдал, не было минуты, в которую бы он забылся, не было места, члена его тела, которые бы
не болели, не мучали его.
Все находили, что эта привычка очень портит его, но я находил ее до того милою, что невольно привык делать то же самое, и чрез несколько дней после моего с ним знакомства бабушка спросила:
не болят ли у меня глаза, что я ими хлопаю, как филин.
— Для чего я не служу, милостивый государь, — подхватил Мармеладов, исключительно обращаясь к Раскольникову, как будто это он ему задал вопрос, — для чего не служу? А разве сердце у меня
не болит о том, что я пресмыкаюсь втуне? Когда господин Лебезятников, тому месяц назад, супругу мою собственноручно избил, а я лежал пьяненькой, разве я не страдал? Позвольте, молодой человек, случалось вам… гм… ну хоть испрашивать денег взаймы безнадежно?
Неточные совпадения
Хлестаков. Черт его знает, что такое, только
не жаркое. Это топор, зажаренный вместо говядины. (Ест.)Мошенники, канальи, чем они кормят! И челюсти
заболят, если съешь один такой кусок. (Ковыряет пальцем в зубах.)Подлецы! Совершенно как деревянная кора, ничем вытащить нельзя; и зубы почернеют после этих блюд. Мошенники! (Вытирает рот салфеткой.)Больше ничего нет?
Влас был душа добрейшая, //
Болел за всю вахлачину — //
Не за одну семью.
При первом столкновении с этой действительностью человек
не может вытерпеть
боли, которою она поражает его; он стонет, простирает руки, жалуется, клянет, но в то же время еще надеется, что злодейство, быть может, пройдет мимо.
Никто, однако ж, на клич
не спешил; одни
не выходили вперед, потому что были изнежены и знали, что порубление пальца сопряжено с
болью; другие
не выходили по недоразумению:
не разобрав вопроса, думали, что начальник опрашивает, всем ли довольны, и, опасаясь, чтоб их
не сочли за бунтовщиков, по обычаю, во весь рот зевали:"Рады стараться, ваше-е-е-ество-о!"
Наконец люди истомились и стали
заболевать. Сурово выслушивал Угрюм-Бурчеев ежедневные рапорты десятников о числе выбывших из строя рабочих и,
не дрогнув ни одним мускулом, командовал: