Казаки казались иными, чем солдаты, не потому, что они ловко ездили на лошадях и были красивее одеты, — они
иначе говорили, пели другие песни и прекрасно плясали.
Неточные совпадения
— Тут одна еврейка живет, так у ней — девять человек, мал мала меньше. Спрашиваю я ее: «Как же ты живешь, Мосевна?» А она
говорит: «Живу с богом со своим — с кем
иначе жить?»
— Да ведь как
иначе, друг? — сознавался Ефимушка, а серьезный Петр
говорил...
Иногда эти и подобные мысли сгущались темною тучей, жить становилось душно и тяжко, а — как жить
иначе, куда идти? Даже
говорить не с кем, кроме Осипа. И я все чаще
говорил с ним. Он выслушивал мою горячую болтовню с явным интересом, переспрашивал меня, чего-то добиваясь, и спокойно
говорил...
Неточные совпадения
— Ну, разумеется, — быстро прервала Долли, как будто она
говорила то, что не раз думала, —
иначе бы это не было прощение. Если простить, то совсем, совсем. Ну, пойдем, я тебя проведу в твою комнату, — сказала она вставая, и по дороге Долли обняла Анну. — Милая моя, как я рада, что ты приехала. Мне легче, гораздо легче стало.
Все эти дни Долли была одна с детьми.
Говорить о своем горе она не хотела, а с этим горем на душе
говорить о постороннем она не могла. Она знала, что, так или
иначе, она Анне выскажет всё, и то ее радовала мысль о том, как она выскажет, то злила необходимость
говорить о своем унижении с ней, его сестрой, и слышать от нее готовые фразы увещания и утешения.
У нас не то: у нас есть такие мудрецы, которые с помещиком, имеющим двести душ, будут
говорить совсем
иначе, нежели с тем, у которого их триста, а с тем, у которого их триста, будут
говорить опять не так, как с тем, у которого их пятьсот, а с тем, у которого их пятьсот, опять не так, как с тем, у которого их восемьсот, — словом, хоть восходи до миллиона, всё найдутся оттенки.
«Нет, я не так, —
говорил Чичиков, очутившись опять посреди открытых полей и пространств, — нет, я не так распоряжусь. Как только, даст Бог, все покончу благополучно и сделаюсь действительно состоятельным, зажиточным человеком, я поступлю тогда совсем
иначе: будет у меня и повар, и дом, как полная чаша, но будет и хозяйственная часть в порядке. Концы сведутся с концами, да понемножку всякий год будет откладываться сумма и для потомства, если только Бог пошлет жене плодородье…» — Эй ты — дурачина!
— А уж у нас, в нашей губернии… Вы не можете себе представить, что они
говорят обо мне. Они меня
иначе и не называют, как сквалыгой и скупердяем первой степени. Себя они во всем извиняют. «Я,
говорит, конечно, промотался, но потому, что жил высшими потребностями жизни. Мне нужны книги, я должен жить роскошно, чтобы промышленность поощрять; а этак, пожалуй, можно прожить и не разорившись, если бы жить такой свиньею, как Костанжогло». Ведь вот как!