Неточные совпадения
Часа в три пустились дальше. Дорога шла теперь
по склону, и лошади бежали веселее. Ущелье все расширялось,
открывая горизонт и дальние места.
Негр
открыл жалюзи и ввел нас в чистую большую гостиную, убранную по-старинному, в голландском вкусе, так же как на мызе Эльзенборг.
Японцы приезжали от губернатора сказать, что он не может совсем снять лодок в проходе; это вчера, а сегодня, то есть 29-го, объявили, что губернатор желал бы совсем закрыть проезд посредине, а
открыть с боков, у берега, отведя
по одной лодке. Адмирал приказал сказать, что если это сделают, так он велит своим шлюпкам отвести насильно лодки, которые осмелятся заставить собою средний проход к корвету. Переводчики, увидев, что с ними не шутят, тотчас убрались и чаю не пили.
Положив ногу на ногу и спрятав руки в рукава, он жевал табак и
по временам
открывал рот… что за рот! не обращая ни на что внимания.
Одно и так попало нечаянно в колеса французского парохода: командир хотел
открыть огонь
по городу.
— Господа офицеры! — сказал Блесткин, подскакав к батарее, — его превосходительство приказал вам быть в готовности, и если французы
откроют по вас огонь, то сейчас отвечать.
Неточные совпадения
Уж звезды рассажалися //
По небу темно-синему, // Высоко месяц стал. // Когда пришла хозяюшка // И стала нашим странникам // «Всю душу
открывать…»
Вы не можете не знать, когда Господь Бог
по великой милости своей
открыл вам это.
— Не могу сказать, чтоб я был вполне доволен им, — поднимая брови и
открывая глаза, сказал Алексей Александрович. — И Ситников не доволен им. (Ситников был педагог, которому было поручено светское воспитание Сережи.) Как я говорил вам, есть в нем какая-то холодность к тем самым главным вопросам, которые должны трогать душу всякого человека и всякого ребенка, — начал излагать свои мысли Алексей Александрович,
по единственному, кроме службы, интересовавшему его вопросу — воспитанию сына.
«Честолюбие? Серпуховской? Свет? Двор?» Ни на чем он не мог остановиться. Всё это имело смысл прежде, но теперь ничего этого уже не было. Он встал с дивана, снял сюртук, выпустил ремень и,
открыв мохнатую грудь, чтобы дышать свободнее, прошелся
по комнате. «Так сходят с ума, — повторил он, — и так стреляются… чтобы не было стыдно», добавил он медленно.
Он был верующий человек, интересовавшийся религией преимущественно в политическом смысле, а новое учение, позволявшее себе некоторые новые толкования, потому именно, что оно
открывало двери спору и анализу,
по принципу было неприятно ему.