Неточные совпадения
«Зачем салфетка? —
говорят англичане, — руки вытирать? да они не должны быть выпачканы», так же как и рот, особенно у англичан, которые не носят
ни усов,
ни бород.
Он представил нас ей, но, к сожалению, она не
говорила ни на каком другом языке, кроме португальского, и потому мы только поглядели на нее, а она на нас.
Хотелось бы верно изобразить вам, где я, что вижу, но о многом
говорят чересчур много, а сказать нечего; с другого, напротив, как
ни бейся, не снимешь и бледной копии, разве вы дадите взаймы вашего воображения и красок.
Смотрите вы на все эти чудеса, миры и огни, и, ослепленные, уничтоженные величием, но богатые и счастливые небывалыми грезами, стоите, как статуя, и шепчете задумчиво: «Нет, этого не сказали мне
ни карты,
ни англичане,
ни американцы,
ни мои учители;
говорило, но бледно и смутно, только одно чуткое поэтическое чувство; оно таинственно манило меня еще ребенком сюда и шептало...
«
Ни я, никто из наших не завтракает», —
говорил я, входя в столовую, и увидел всех наших; других никого и не было.
Черные кучера ловят глазами ваш взгляд, но не
говорят ни слова.
Доктор
говорил по-французски прекрасно, как не
говорит ни один англичанин, хоть он живи сто лет во Франции.
По-французски он не знал
ни слова. Пришел зять его, молодой доктор, очень любезный и разговорчивый. Он
говорил по-английски и по-немецки; ему отвечали и на том и на другом языке. Он изъявил, как и все почти встречавшиеся с нами иностранцы, удивление, что русские
говорят на всех языках. Эту песню мы слышали везде. «Вы не русский, — сказали мы ему, — однако ж вот
говорите же по-немецки, по-английски и по-голландски, да еще, вероятно, на каком-нибудь из здешних местных наречий».
«Что это у вас за запах такой?» — «Да вон, —
говорил он, — африканские кузнечики протухли: жирны очень, нельзя с ними ничего сделать:
ни начинить ватой,
ни в спирт посадить — нежны».
Что это такое? как я
ни был приготовлен найти что-нибудь оригинальное, как много
ни слышал о том, что Вампоа богат, что он живет хорошо, но то, что мы увидели, далеко превзошло ожидание. Он тотчас повел нас показать сад, которым окружена дача. Про китайские сады
говорят много хорошего и дурного.
Кстати о презервах: кажется, я о них не
говорил ни слова.
Наконец Саброски, вздохнув глубоко и прищурив глаза, начал
говорить так тихо, как дух, как будто у него не было
ни губ,
ни языка,
ни горла; он
говорил вздохами; кончил, испустив продолжительный вздох. Кичибе, с своей улыбкой, с ясным взглядом и наклоненной головой, просто, без вздохов и печали, объявил, что сиогун,
ни больше
ни меньше, как gestorben — умер!
Все были в восторге, когда мы объявили, что покидаем Нагасаки; только Кичибе был
ни скучнее,
ни веселее других. Он переводил вопросы и ответы, сам ничего не спрашивая и не интересуясь ничем. Он как-то сказал на вопрос Посьета, почему он не учится английскому языку, что жалеет, зачем выучился и по-голландски. «Отчего?» — «Я люблю, —
говорит, — ничего не делать, лежать на боку».
— «И мое положение представьте себе, — отвечал Посьет, — адмирал мне не
говорит ни слова больше о своих намерениях, и я не знаю, что сказать вам».
Сегодня встаем утром: теплее вчерашнего; идем на фордевинд, то есть ветер дует прямо с кормы; ходу пять узлов и ветер умеренный. «Свистать всех наверх — на якорь становиться!» — слышу давеча и бегу на ют. Вот мы и на якоре. Но что за безотрадные скалы! какие дикие места!
ни кустика нет.
Говорят, есть деревня тут: да где же? не видать ничего, кроме скал.
В одном из прежних писем я
говорил о способе их действия: тут, как
ни знай сердце человеческое, как
ни будь опытен, а трудно действовать по обыкновенным законам ума и логики там, где нет ключа к миросозерцанию, нравственности и нравам народа, как трудно разговаривать на его языке, не имея грамматики и лексикона.
Полномочные сделали знак, что хотят
говорить, и мгновенно, откуда
ни возьмись, подползли к их ногам, из двух разных углов, как два ужа, Эйноске и Кичибе.
Он думал, не обнаружим ли мы при этом случае наших намерений; но им ничего не сказали;
говорили только: «До свидания», а где, когда —
ни слова.
Кажется, они
говорят это по наущению японцев; а может быть, услышав от американцев, что с японцами могут возникнуть у них и у европейцев несогласия, ликейцы, чтоб не восстановить против себя
ни тех
ни других, заранее отрекаются от японцев.
«На берег кому угодно! —
говорят часу во втором, — сейчас шлюпка идет». Нас несколько человек село в катер, все в белом, — иначе под этим солнцем показаться нельзя — и поехали, прикрывшись холстинным тентом; но и то жарко: выставишь нечаянно руку, ногу, плечо — жжет. Голубая вода не струится нисколько; суда, мимо которых мы ехали, будто спят:
ни малейшего движения на них; на палубе
ни души. По огромному заливу кое-где ползают лодки, как сонные мухи.
Они усердно утешали нас тем, что теперь время сьесты, — все спят, оттого никто по улицам, кроме простого народа, не ходит, а простой народ
ни по-французски,
ни по-английски не
говорит, но зато
говорит по-испански, по-китайски и по-португальски, что, перед сьестой и после сьесты, по улицам, кроме простого народа, опять-таки никто не ходит, а непростой народ все ездит в экипажах и
говорит только по-испански.
Но «commendante de bahia»
ни по-французски,
ни по-английски не
говорил, по-русски
ни слова, а я знал по-испански одно: fonda, да, пожалуй, еще другое — muchacho, которое узнал в отеле и которое значит мальчик.
«Дешево, конечно, —
говорит агроном Лосев, — но ведь зато им не надо
ни полушубков,
ни сапог,
ни рукавиц круглый год, притом их кормят на фабрике».
Еще в тропиках, когда мелькало в уме предположение о возможности возвратиться домой через Сибирь, бывшие в Сибири спутники
говорили, что в Аяне надо бросить все вещи и взять только самое необходимое; а здесь теперь
говорят, что бросать ничего не надобно, что можно увязать на вьючных лошадей все, что
ни захочешь, даже книги.
Вы, конечно, не удивляетесь, что я не
говорю ни о каких встречах по дороге?
Правду
говорили мне в Аяне! Иногда якут вдруг остановится, видя, что не туда завел, впереди все одно: непроходимое и бесконечное топкое болото, дорожки не видать, и мы пробираемся назад. Пытка! Кучер Иван пытается утешать,
говорит, что «никакая дорога без лужи не бывает, сколько он
ни езжал». Это правда.
Печальный, пустынный и скудный край! Как
ни пробуют, хлеб все плохо родится. Дальше, к Якутску,
говорят, лучше: и население гуще, и хлеб богаче, порядка и труда больше. Не знаю; посмотрим. А тут, как поглядишь, нет даже сенокосов; от болот топко; сена мало, и скот пропадает. Овощи родятся очень хорошо, и на всякой станции, начиная от Нелькана, можно найти капусту, морковь, картофель и проч.
«Однако подои корову», — вдруг,
ни с того
ни с сего,
говорит один другому русский якут: он русский родом, а по языку якут.
Потом смотритель рассказывал, что по дороге нигде нет
ни волков,
ни медведей, а есть только якуты; «еще ушканов (зайцев) дивно», да по Охотскому тракту у него живут, в своей собственной юрте, две больные, пожилые дочери, обе девушки, что, «однако, — прибавил он, — на Крестовскую станцию заходят и медведи — и такое чудо, —
говорил смотритель, — ходят вместе со скотом и не давят его, а едят рыбу, которую достают из морды…» — «Из морды?» — спросил я. «Да, что ставят на рыбу, по-вашему мережи».
Вам не дадут
ни упасть,
ни утонуть, разве только сами непременно того захотите, как захотел в прошлом году какой-то чудак-мещанин, которому опытные якуты
говорили, что нельзя пускаться в путь после проливных дождей: горные ручьи раздуваются в стремительные потоки и уносят быстротой лошадей и всадников.
Но довольно. Как
ни хорошо отдохнуть в Якутске от трудного пути, как
ни любезны его жители, но пробыть два месяца здесь — утомительно. Боже сохрани от лютости скуки и сорокаградусных морозов! Пора, пора, морозы уже трещат: 32, 35 и 37˚; скоро дышать будет тяжело. В прошедшем году мороз здесь достигал,
говорят, до 48˚.
Мороз не смягчается
ни на минуту: везде по станциям
говорят, что он свыше 40˚.
Добрый купец и старушка, мать его, угощали нас как родных, отдали весь дом в распоряжение, потом
ни за что не хотели брать денег. «Мы рады добрым людям, —
говорили они, —
ни за что не возьмем: вы нас обидите».
Неточные совпадения
Городничий (бьет себя по лбу).Как я — нет, как я, старый дурак? Выжил, глупый баран, из ума!.. Тридцать лет живу на службе;
ни один купец,
ни подрядчик не мог провести; мошенников над мошенниками обманывал, пройдох и плутов таких, что весь свет готовы обворовать, поддевал на уду. Трех губернаторов обманул!.. Что губернаторов! (махнул рукой)нечего и
говорить про губернаторов…
Купцы. Ей-богу! такого никто не запомнит городничего. Так все и припрятываешь в лавке, когда его завидишь. То есть, не то уж
говоря, чтоб какую деликатность, всякую дрянь берет: чернослив такой, что лет уже по семи лежит в бочке, что у меня сиделец не будет есть, а он целую горсть туда запустит. Именины его бывают на Антона, и уж, кажись, всего нанесешь,
ни в чем не нуждается; нет, ему еще подавай:
говорит, и на Онуфрия его именины. Что делать? и на Онуфрия несешь.
Городничий. Ах, боже мой, вы всё с своими глупыми расспросами! не дадите
ни слова
поговорить о деле. Ну что, друг, как твой барин?.. строг? любит этак распекать или нет?
Хлестаков. Да что? мне нет никакого дела до них. (В размышлении.)Я не знаю, однако ж, зачем вы
говорите о злодеях или о какой-то унтер-офицерской вдове… Унтер-офицерская жена совсем другое, а меня вы не смеете высечь, до этого вам далеко… Вот еще! смотри ты какой!.. Я заплачу, заплачу деньги, но у меня теперь нет. Я потому и сижу здесь, что у меня нет
ни копейки.
О! я шутить не люблю. Я им всем задал острастку. Меня сам государственный совет боится. Да что в самом деле? Я такой! я не посмотрю
ни на кого… я
говорю всем: «Я сам себя знаю, сам». Я везде, везде. Во дворец всякий день езжу. Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш… (Поскальзывается и чуть-чуть не шлепается на пол, но с почтением поддерживается чиновниками.)