Неточные совпадения
11-го января ветер утих, погода разгулялась,
море улеглось и немножко посинело, а то все было до крайности серо, мутно; только волны,
поднимаясь, показывали свои аквамаринные верхушки.
Эта качка напоминала мне пока наши похождения в Балтийском и Немецком
морях — не больше. Не привыкать уже было засыпать под размахи койки взад и вперед, когда голова и ноги постепенно
поднимаются и опускаются. Я кое-как заснул, и то с грехом пополам: но не один раз будил меня стук, топот людей, суматоха с парусами.
Когда мы обогнули восточный берег острова и повернули к южному, нас ослепила великолепная и громадная картина, которая как будто
поднималась из
моря, заслонила собой и небо, и океан, одна из тех картин, которые видишь в панораме, на полотне, и не веришь, приписывая обольщению кисти.
Хотя горы были еще невысоки, но чем более мы
поднимались на них, тем заметно становилось свежее. Легко и отрадно было дышать этим тонким, прохладным воздухом. Там и солнце ярко сияло, но не пекло. Наконец мы остановились на одной площадке. «Здесь высота над
морем около 2000 футов», — сказал Бен и пригласил выйти из экипажей.
Мы дошли по китайскому кварталу до
моря и до плавучего населения, потом
поднялись на горку и углубились в переулок — продолжение китайского квартала.
Как ни привыкнешь к
морю, а всякий раз, как надо сниматься с якоря, переживаешь минуту скуки: недели, иногда месяцы под парусами — не удовольствие, а необходимое зло. В продолжительном плавании и сны перестают сниться береговые. То снится, что лежишь на окне каюты, на аршин от кипучей бездны, и любуешься узорами пены, а другой бок судна
поднялся сажени на три от воды; то видишь в тумане какой-нибудь новый остров, хочется туда, да рифы мешают…
По изустным рассказам свидетелей, поразительнее всего казалось переменное возвышение и понижение берега: он то приходил вровень с фрегатом, то вдруг возвышался саженей на шесть вверх. Нельзя было решить, стоя на палубе,
поднимается ли вода, или опускается самое дно
моря? Вращением воды кидало фрегат из стороны в сторону, прижимая на какую-нибудь сажень к скалистой стене острова, около которого он стоял, и грозя раздробить, как орех, и отбрасывая опять на середину бухты.
Ночью, перед рассветом, меня разбудил караульный и доложил, что на небе видна «звезда с хвостом». Спать мне не хотелось, и потому я охотно оделся и вышел из палатки. Чуть светало. Ночной туман исчез, и только на вершине горы Железняк держалось белое облачко. Прилив был в полном разгаре. Вода в
море поднялась и затопила значительную часть берега. До восхода солнца было еще далеко, но звезды стали уже меркнуть. На востоке, низко над горизонтом, была видна комета. Она имела длинный хвост.
Неточные совпадения
Она села к столу, на котором Лонгрен мастерил игрушки, и попыталась приклеить руль к корме; смотря на эти предметы, невольно увидела она их большими, настоящими; все, что случилось утром, снова
поднялось в ней дрожью волнения, и золотое кольцо, величиной с солнце, упало через
море к ее ногам.
Однако же поход его не долог был; // Обманчивость,
Морям природну, // Он скоро испытал: лишь берег вон из глаз, // Как буря
поднялась;
Его патриотическое чувство особенно высоко
поднималось, когда он встречал группы инородцев, собравшихся на праздник властвующей ими нации от Белого
моря до Каспийского и Черного и от Гельсингфорса до Владивостока.
— Мы только посмотрим, — упрашивал он. — Ведь это
море, настоящее
море… Вон как Сибирь матушка
поднялась: стоном стон!
Поднялись на доменные печи, где с шипением и треском пылало целое
море огня и снопом летели кверху крупные искры.